Жанна согласно кивала, с жадным интересом разглядывая тех, с кем она раньше работала и с кем ей предстояло работать дальше. Хотя с дальнейшей работой был еще большой вопрос. С другой стороны, не могла же она встать и объявить, что от прежней Арбатовой осталась одна видимость, а потому все могут расходиться и искать себе новую работу. Ей оставалось только, сославшись на недомогание, пообещать, что она появится в клубе на следующей неделе и тогда… Что будет тогда, она еще сама не знала.
Но уходя, Жанна вдруг почувствовала острое желание вернуться сюда поскорее и, чем черт не шутит, быть может, рискнуть, попытаться занять временно пустующее место Неподражаемой.
Пусть память у Жанны отшибло, но авантюрная жилка в ее характере осталась, и сейчас она ощутимо пульсировала, вызывая нервную дрожь.
Дома Жанна опять села за рояль и попробовала вспомнить весь арбатовский репертуар, который хранился в домашней фонотеке. Это далось ей на удивление легко. Она даже в точности повторяла все интонации, сверяясь с магнитофонными записями.
Смущало Жанну лишь одно: она не пела сама, а скрупулезно копировала услышанное. В ее попытках не было искренности, не было души. Но даже то, что у нее получалось, можно было считать маленькой победой.
Июнь 1999 года. Измена
Карина строго держалась железного правила не спать с кем попало, хотя изрядная толика горячей южной крови доставляла ей немало хлопот. К тому же мужчины при виде ее неизменно делали стойку, пожирая взглядом ее длиннющие ноги, рюмочную талию и впечатляющую грудь. Все это оказывало на мужиков такое гипнотическое воздействие, что даже самые мелкорослые вились вокруг Карины роем, не смущаясь того, что предмет их вожделения был без каблуков под метр восемьдесят. Миндалевидные глаза на матово-бледном лице и чувственный рот сулили возможному партнеру неземное наслаждение.
Однако никто в офисе не мог похвастаться хотя бы случайной близостью с Кариной. Завистники утверждали, что время от времени с ней развлекается шеф.
Басов действительно одно время был близок к тому, чтобы сделать Карину своей любовницей. Когда его первая жена погибла в нелепой автомобильной катастрофе, банкир впал в беспросветную депрессию. Более того, он начал сильно пить. И в таком состоянии отозваться на ласку красивой молодой девицы было почти естественным.
Карина, собиравшаяся продать свою душу и тело задорого, решила, что настал ее звездный час. Она очень хитро раскинула сети, окружив несчастного Басова неназойливым, но постоянным вниманием, выходившим за рамки служебных обязанностей секретаря-референта. В ее стратегию входил даже особый способ одеваться — вроде бы скромно, но так, чтобы одежда подчеркивала все несомненные достоинства ее сексуальной фигуры.
Дело стремительно двигалось к желанной для Карины развязке. Но Басов как-то неожиданно сумел взять себя в руки: резко завязал с пьянством и как сумасшедший вгрызся в работу. А заключительный удар нанесла Зоя Братчик, случайно встретившаяся на жизненном пути Басова. Он женился на ней. И Карина, увидав однажды Зою, поняла, что это брак по любви.
Она ничем не выдала своего разочарования, хотя Басов был для нее не только солидным «бобром». Он ее по-настоящему волновал как мужчина. Карина так и осталась для Басова только референтом, совершенно незаменимым при деловых переговорах, потому что, когда она подавала кофе, остолбеневшие партнеры теряли четкость мысли и становились куда более уступчивыми.
Басов все это прекрасно видел и тайком усмехался, про себя называя Карину своим секретным оружием.
В тот нестерпимо жаркий июньский день Карина явилась на работу одетая так откровенно вызывающе, что Басов, подняв затуманенный взор от бумажек на своем столе, не удержался и присвистнул.
Белые обтягивающие джинсы «стрейч» делали Карину почти голой. Под такой же белой маечкой свободно колыхалась полная грудь. Темные кружочки сосков топорщили обтянувший их трикотаж.
Басов никогда не требовал от подчиненных строгости в одежде, но тут даже он был слегка шокирован.
— Карина, — сказал банкир озадаченно, — у нас ведь вроде сегодня нет никаких переговоров.
