Между тем Шорохов вел свою королеву через подземный переход на другую сторону Садового кольца, прижимая ее к себе одной рукой. В другой он держал опасную бритву, пряча ее в рукаве. Шорохова сотрясала нервная дрожь, невольно передававшаяся женщине.
— Сейчас сядем на десятый троллейбус или на «Б», — бормотал Шорохов. — Тут недалеко. До Павелецкого. Только не делайте резких движений, и все будет хорошо.
— А что там, у Павелецкого? — с тревогой спросила женщина.
— Там я живу А теперь будем жить вместе.
Женщина от неожиданности остановилась.
— Это невозможно! — сказала она.
— Почему?
— Но ведь я замужем. У меня ребенок маленький, понимаете?
— Это все было ошибкой, — упрямо ответил Шорохов. — Мы начнем жизнь, как говорится, с чистого листа.
Горячечный бред маньяка невозможно было обосновать разумными доводами. И позвать на помощь было страшно. Этот псих мог полоснуть бритвой по горлу в любое мгновение. Прохожие спешили мимо, поглощенные собственными заботами. Но что-то нужно было срочно предпринять. Они уже вышли из перехода к метро «Парк культуры», и троллейбусная остановка была в двух шагах.
— Зачем я вам нужна? — в отчаянии спросила женщина. — Вон сколько вокруг женщин моложе и красивей меня!
— Я вас ждал вою жизнь, — ответил Шорохов. — Только вас. И теперь только смерть нас разлучит.
Эта выспренняя фраза, точно заимствованная из слезливых мексиканских сериалов, в устах Шорохова прозвучала пугающе. И тут в голове у женщины внезапно возникла спасительная мысль.
— Послушайте, — сказала она, останавливаясь, — я понимаю, вы влюблены. Мне как женщине это безусловно приятно. Но кто же так предлагает руку и сердце? С бритвой в руке! Вы бы хоть на букетик цветов расщедрились.
— Цветов?…
Совершенно потрясенный такой простой мыслью, Шорохов даже ослабил хватку. Он находился в явном замешательстве.
— Ну да! — кивнула женщина, стараясь говорить как можно ласковей. — Миленький мой, женщину надо завоевывать красиво!
Шорохова прошиб пот. Конечно, ей нужны цветы! Ведь она привыкла к восторженному поклонению! Как он сам об этом не догадался?… И Шорохов растерянно затоптался на месте.
— Вон цветочный киоск! — продолжала женщина. — Ну же! Я подожду.
Шорохов не заподозрил подвоха. Его мучило сейчас совсем другое.
— У меня… — пробормотал он. — У меня денег с собой нет…
— Я вам одолжу, так и быть. — Женщина выдавила какое-то подобие улыбки.
Она не глядя выхватила из сумочки первую попавшуюся купюру и торопливо сунула ее Шорохову.
— Какие? — хрипло спросил он.
— Что?
— Какие цветы?
— Все равно… Гвоздики.
Шорохов сделал несколько неуверенных шагов к киоску. Женщина тут же стала осторожно перемещаться за высокий лоток, с которого торговали бананами. Броситься бежать она боялась, чтобы не привлечь к себе внимания. Вдруг этот псих обернется?
Он и обернулся, почуяв неладное. Обернулся — и не увидел своей королевы.
Шорохов бросился назад, лихорадочно шаря взглядом вокруг. Но его королева растаяла, словно сон. Душераздирающий звериный крик заставил людей испуганно шарахнуться в стороны. А Шорохов, подняв безумное лицо к палящему солнцу, полоснул себя бритвой по горлу и повалился на горячий асфальт. Кровь брызнула фонтаном, заливая бьющееся в конвульсиях тело.
Присевшая за фруктовым лотком женщина ничего этого не видела. Только слышала страшный крик. Чуть погодя она выглянула из своего ненадежного укрытия и протиснулась к месту трагедии. В смятении она машинально сняла темные очки, прикрывавшие пол-лица.
— Смотри, смотри!.. — раздался рядом возбужденный шепот.
— Да я вижу, — ответил другой голос.
— Да ты не туда смотри! Налево!.. Знаешь, кто это? Это же Жанна Арбатова!..
Женщина вздрогнула и поспешно надела очки, но было уже поздно. Девица с глупыми бараньими глазами уже напирала на нее с заискивающей улыбкой:
— Можно автограф?…
Жанна не знала, как должна в этом случае поступить легендарная звезда эстрады Арбатова, но сейчас ей было не до этого.
— Ты что, идиотка! — крикнула она девице с бараньими глазами. — Какой автограф? Тут человек умирает!..
