Взрыв сдвинул подпорки, недостроенный домик содрогнулся, и перекрытия с протяжным стоном рухнули внутрь дома. Герц уже мчался прочь. Время разбрасывать камни, и время — делать ноги…
…Володя Савосин наблюдал все маневры бойца, укрывшись в тени маленького строеньица, служащего летом палаточкой, а сейчас забитого наглухо по ненадобности. Винтовку он собрал загодя, уложил в кейс, кейс — в баул. И теперь ждал, когда боевик, расчехвостивший «под ноль» весь этаж особняка какого-то «нового», подойдет ближе. Когда тот сделал рывок, преодолевая открытое пространство, Савосин вырос прямо перед ним. Длинная очередь из «бизона» разнесла голову боевика. Хоп! Как шутил один давний знакомый, при войне в горячих точках даже огонь из автомата только тогда достаточно эффективен, когда имеет здешний национальный характер: кинжальный.
Савосин отступил на шаг и скрылся в тени строения.
* * *
Расколовшая тишину санатория одинокая автоматная очередь прервалась, несколько секунд было тихо, потом выстрелы, пистолетные и автоматные, загрохотали кучно и, казалось, со всех сторон. Одним движением я сбросил девушку на пол, накрыл собой, замер.
Не паниковать!
Не успел я это подумать, как огромное окно во всю стену, обращенное к морю, рухнуло, разлетелось на тысячу осколков. В образовавшемся проеме застыл человек. Его темный силуэт был хорошо различим на фоне моря, в руках угадывалось оружие: укороченный автомат, «бизон», «кедр» или «узи» с длинным хоботом профессионального глушителя. Нет, не «бизон» — У того магазин другой.
Но от этого умозаключения легче не становится. Рука лихорадочно шарит под кроватью, укалывается обо что-то… Заколка? Хм… Грозное оружие против «узи».
Ну да на безрыбье и сушка — бублик. С понятной тоской вспомнился пистолетик «бычков», накативших на нас на дороге: подарочный-то он был подарочный, но сейчас пришелся бы впору. Я зажал девушке рот, замер сам. Слава Богу, свет погас одновременно с рухнувшим стеклом.
Но ненадолго. Парниша достал фонарик и начал деловито осматривать комнату.
Начал, естественно, с койки. Одна надежда — вид у нее достаточно покинутый.
Потом фонарик метнулся неровно по стенам и снова застыл в аккурат над нами.
— Хорошо в пряталки играть. Вылезайте, — произнес он достаточно спокойно.
— А драться не будешь? — так же спокойно спрашиваю я. Похоже, парниша юмор оценил:
— Я бы и рад бы, да не ведено.
— А что ведено?
— С тобой поговорить хотят…
— Что? Опять?! — Произношу это с интонацией волка из мультика «Жил-был пес».
— Не опять, а снова. — Парень медленно движется ко мне. Автомат он демонстративно отложил. — Сам видишь, все по-хорошему. Договоримся?
— О чем?
— Поедешь с нами, поговоришь с людьми, и — гуляй на все четыре стороны.
— Гулять?
— Гуляй!
— А «иллюминация» — тоже в мою честь?
— Так уж вышло… Не нам одним ты сильно нужен…
— А вы — кто?
— Да долго объяснять… Тебе расскажут…
В этом довольно бессмысленном диалоге каждый из нас передвигается, стараясь присмотреться к противнику, пытаясь его прочувствовать… Схватка — впереди. Парень профессионал, он достаточно уверен в себе и давно бы разложил меня на молекулы, но… Что-то его озадачило, удивило, испугало своей иррациональностью, причем совсем недавно… Что-то произошло или происходит совсем не так, как должно по всем расчетам, прикидкам или разработкам… Так ведь — Лукоморье… Здесь и коты русским языком разговаривают, ибо — ученые…
Очереди продолжают грохотать за окном, но боец реагирует на них не больше, чем на шум моря. Настроение паршивое. Мне с ним не справиться. Мы сцепились взглядами; он не слабее меня, я не слабее его, но мне с ним не справиться: он действует на своем поле, на своей территории. Мы сблизились. Сейчас…
— Й-а-а-а… — Крик — словно визг дикой, испуганно-разъяренной кошки.
Парень отвел от меня взгляд — и я ударил. Подал все тело вперед, рука полетела молнией, боец отреагировал автоматически, отклонился едва-едва, мой удар был бы просто щелчком, если бы… Каленая бронзовая заколка, словно стилет, пробила черепную кость у виска и вошла в мозг. Но ответить он успел: удар был такой силы, что казалось, моя грудная клетка развалится на части… Я рухнул на спину; мой противник по инерции упал на меня. Уже мертвый.
