— Вот, смотри — Селена толкнула дверь в комнату на втором этаже — Если нравится — статер в месяц. Деньги вперед. Белье меняю раз в неделю, даже если ты его обосрал — все равно. Так что соблюдаешь чистоту. Убираешься в комнате сам. Загадишь комнату — выгоню. Мыться горячей водой раз в неделю — в мойне. Помогаешь ее натопить и натаскать воды. В другие дни моешься водой из колодца. Колодец на заднем дворе. В плату входит и питание. Без особых изысков, но задницу нажрать хватит. И…помогаешь мне, когда я попрошу.
— В чем? — поинтересовался я, сразу насторожившись. Мало ли в чем эта карга ищет помощи!
— На рынок сходить, если понадобится. От воров отбиться, если сама не смогу — безмятежно пояснила Селена, и чуть прищурилась — Сможешь помочь отбиться? Или ваша дурацкая воркская религия положила тебе запрет? Если запрет — тогда вали из моего дома, пока на пинках не вынесла! Моя религия совсем другая!
— И кому ты поклоняешься, можно узнать? — не выдержал, ухмыльнулся я. Бабка мне точно нравилась. Родственная душа!
— Вот ему! — она похлопала по ножу в ножнах — Он не предаст, и не потребует, чтобы я кланялась всяким уродам!
— Нет у меня запрета — продолжая ухмыляться, кивнул я — А что касается поклонения…что же, хороший у тебя бог. Главное, чтобы он был рядом, когда очень понадобится. Увы, обычные боги давно забыли о людях…
— Хмм… — Селена пристально на меня посмотрела, и вдруг улыбнулась, криво, уголком рта — Ты мне нравишься, хоть ты и ворк. Сразу скажу — я воевала в воркскую войну. Ваших положила столько, что на том свете мне придется переродиться в бродячую псину. Грехи слишком тяжкие.
— Бывает! — равнодушно ответил я, и тут же перешел к делу — Я бы поел. А еще — вымылся. И одежду нужно постирать. А потом хочу завалиться спать. И очень надеюсь, что ни в эту ночь, ни в ближайшие мне не придется помогать тебе отбиваться от всякой шушеры. И еще — можно я пару недель не буду помогать тебе с походами на рынок? Мне там сейчас не очень хочется появляться.
— Проблемы? — посерьезнела Селена — Ну-ка, пойдем…расскажешь мне все по-порядку. И не надо корчить рожи — все равно расскажешь. Если за тобой придут — мне тоже придется попыхтеть. Идем, идем! У меня вода уже кипит в кастрюле, будем ягодный узвар пить. С сахаром. И есть пироги с куриными яйцами и крупой. Будешь пироги? Да брось ты свой узелок…это все твои вещи, так? Я так и думала. Что там у тебя брякнуло? Ну-ка, ну-ка…ага. Понятно. Сам завалил? Силен. Это банда Шараша. У них у всех одинаковые ножи. Что-то вроде отличительного знака. Так и думала, что ты с кем-то схлестнулся. Мда…лучше бы не с ним.
Следом за Селеной я прошел на кухню — светлую, довольно-таки большую, с очагом, украшенным изразцовой плиткой, с медными кастрюлями, начищенными до блеска. В очаге горел огонь, на огне стояла небольшая кастрюля, в которой кипела вода. А мне подумалось, что в таком климате, в такой жаре готовить еще и на печи — то еще удовольствие.
Окна в кухне раскрыты настежь, и кое-что меня очень удивило. Я только сейчас это заметил: в доме не было мух и всяких таких летающих тварей. Хотя они должны были бы сейчас тучей кружиться у меня над головой. На улице этих гадов хватает, так почему не залетают сюда? Решив спросить это у Селены, уселся за стол, прямо напротив здоровенной миски с пирожками. Я только недавно поел, но…после обеда хорошенько прошелся, а мой наголодавшийся организм по большей части уже успел переварить съеденное.
Старуха молча поставила передо мной глиняную кружку объемом минимум на литр, насыпала в нее какой-то порошок, как я понял — измолотые ягоды, поставила вазочку с желтоватым колотым сахаром, и медным же половником налила в кружку булькающего крутого кипятка. Тут же по кухне разнесся густой аромат компота. Я даже слюни сглотнул.
— Ешь и рассказывай! — скомандовала старуха, а я замер, думая, что же ей могу рассказать. Уж не правду — это точно. Вернее — не всю правду.
* * *
— И что, ничего не помнишь? Совсем ничего? — женщина недоверчиво помотала головой — Как это возможно? Хотя…хмм…встречала я одного типа…он получил по башке дубинкой, думали — помрет. Не помер. Но когда очнулся — никого не узнавал. Вот совсем никого! Его любовница плакала, рыдала у него на шее, а он: «Ты кто такая, девушка!» Мы смеялись — думали, придуривается. Она и раньше его доставала. А вот поди ж ты…вон оно как бывает. У тебя на голове нет вмятины? У него вмятина была. Лекарь сказал, что ничего сделать не может, вмятина так и останется. Но ему это не мешало выпивать и с бабами кувыркаться. Убили потом — воркская стрела ему прямо в глаз вошла, и вышла из затылка. Но да ладно, речь сейчас не о нем. Речь о тебе. Тебя не проследили до меня?
