— Внизу. В каминном зале.
— Договорились. — И Пафнутьев пошел навстречу Андрею. — Есть что-то новенькое?
— Докладываю обстановку... Шаланда уехал. Опера своего оставил, а сам слинял. Обещал прислать команду — вдвоем обыскать этот дом невозможно.
— Похоже на то.
— Еще, говорит, пришлю машину за трупом.
— Тоже разумно.
— Внизу, в подвале, вас дожидаются двое строителей. С Украины ребята. Отделочники. Перепуганные и несчастные.
— Так любили Объячева?
— Он, оказывается, не платил им уже год. Договорились, что рассчитается, когда полностью сделают свою работу. Через месяц собирались закончить. А он возьми да и помри. Они просто в ужасе, Павел Николаевич.
— Я тоже, — сказал Пафнутьев.
— С женой говорили?
— Да. Порнуху смотрит. «Красная шапочка» называется.
— Вместе смотрели?
— Недолго. Я потерял самообладание и позорно бежал.
— Тут у Объячева, оказывается, гость — партнер по бизнесу Вьюев. Пытался бежать.
— Удачно?
— Я настиг его уже за воротами. Пер мужик по колено в грязи, будто за ним дикие звери гнались.
— Это были не дикие звери, это был ты, Андрюша? — улыбнулся Пафнутьев.
— Совершенно верно. У третьего дома настиг. Он так несся, будто жизнь спасал. При нем был чемоданчик с документами. Отдавать не хотел ни в какую. Но я, с вашего позволения, этот чемоданчик все-таки изъял. Он заперт, но, при надобности, мы его вскроем, все эти цифровые замочки...
— Правильно, Андрей. Всех впускать, никого не выпускать.
— Тут есть у них молодуха, кстати, жена телохранителя. Так вот, с ее помощью я запер все двери, какие только нашел. Она у них не то домработница, не то домоправительница... Крутая тетенька. Надо бы вам с ней потолковать.
— Дойдет очередь. Меня тут уже дожидается одна... Говорят, невероятной красоты женщина.
— Слышал. Будьте осторожны. Девушка не всегда отвечает за себя.
— Настолько опасная?
— Любвеобильная.
— Разберемся... А вот и Худолей! — по лестнице осторожно, словно боясь вспугнуть кого-то, пробирался эксперт. Увидев Пафнутьева, он бросился к нему с такой радостью, будто уже и не надеялся увидеть живым.
— Паша! — вскрикнул Худолей. — Паша... — но, увидев Андрея, посерьезнел и, взяв Пафнутьева под руку, повел в сторону.
— Увидимся в каминном зале! — успел крикнуть Пафнутьев Андрею. Тот кивнул и направился к винтовой лестнице. — Слушаю тебя, Худолей.
— Паша... Я сейчас тебе такое скажу, такое скажу, что ты прямо вот здесь упадешь и не встанешь.
— Тогда не надо.
— Нет, я все-таки скажу, может быть, ты выдержишь, может быть, встанешь после того, как упадешь. Я только что был в подвале.
— Андрей тоже был в подвале. Вы там не встретились?
— А! — Худолей досадливо махнул полупрозрачной своей ладошкой. — Он с хохлами трепался, а я делом занимался. Я там такое увидел, Паша! — Худолей прижал к груди обе ладошки и прикрыл глаза. — Скажу откровенно... Все мои представления о жизни, о людях, все мои представления о самом себе... рухнули. Только сейчас я понял, как убого, беспросветно мое существование, какими недостойными путями я шел по жизни...
— И что же ты такое увидел? — сочувственно спросил Пафнутьев.
— Я содрогнулся, Паша. Я в шоке. И не отвечаю ни за свои слова, ни за свои поступки.
— Может быть, нам вместе спуститься в подвал? — предложил Пафнутьев.
— Подвергнуть тебя такому испытанию... Только, Паша, если ты сам этого хочешь. Только если ты сам принимаешь такое решение. Ну как, готов?
— Пошли, — сказал Пафнутьев и направился к винтовой лестнице, втиснутой в круглую кирпичную башню.
— Нет, Паша, нет! — ухватил Пафнутьева за рукав Худолей, потащил его в противоположную сторону — по темному длинному коридору, в глубине которого тускло светилась маленькая лампочка. — Осторожно, здесь ведра, швабры...
Коридор заканчивался узкой дверью. Открыв ее, Худолей бесстрашно шагнул через порог — он уже, видимо, здесь все обходил, исследовал, изучил.
— Ну, ты даешь! — пробормотал Пафнутьев.
— Эта лестница ведет прямиком в подвал. На нее можно выйти с каждого этажа. Видишь двери? Если вдруг какая надобность приспичит — милиция окружит, бандюги начнут обстрел, натовцы десант сбросят... Ты сразу в подвал. И огородами, огородами — только тебя и видели.
