Банда 3 - страница 78

— Так, — удовлетворенно проговорил Пафнутьев. — Дальше? Остановил, потребовал документы? Что-то сказал напутственное? Узнал Вовчика?

— Какой-то он был... Привередливый, — Круглов сморщил лоб так, что толстые молодые морщины протянулись над его светлыми бровками. — Что-то он все время хотел... Вовчик не возникал, сидел на заднем сиденье, и я понял, что он там начинает злиться... Но ему нельзя было в этот вечер возникать... Я протянул гаишнику пятьдесят тысяч, он не взял... Документы посмотрел, сказал, чтоб я открыл багажник... А у нас в багажнике уже ничего не было, совершенно, потому что мы за квартал до этого весь лесной мусор ссыпали в ящик...

— Ты показал ему багажник?

— Показал, отчего же не показать...

— Как это произошло? Ты вышел из машины, вынул ключ...

— Из машины я не выходил, — твердо сказал Круглов. — Вовчик не любит, когда я из машины выхожу...

— Как же ты показал багажник?

— Я сказал, что, дескать, если хочешь — сам смотри... Там не заперто.

— И из машины не вышел?

— Нет.

— А он?

— Он не поленился, откинул крышку, осмотрел багажник, помню, даже фонариком присветил... Потом захлопнул, вернул документы и махнул своей палкой... Валяйте, вопросов больше нет.

— Дальше, — тихо сказал Пафнутьев с таким выражением, будто боялся вспугнуть удачу, вспугнуть птицу, к которой подкрался совсем близко.

— Мы и поехали. Миновали перекресток, выехали на нашу улицу, свернули... И...

— И? — повторил Пафнутьев.

— Тогда оно и бабахнуло.

Пафнутьев некоторое время внимательно рассматривал незамутненное раздумьями лицо амбала, бывшего борца, каратиста, боксера, кем-то он еще был, вроде даже десантником — перед разговором Пафнутьев навел справки о Сереге Круглове. Он посмотрел в окно, потом начал рассматривать собственные ладони, будто пытался что-то прочесть по пересеченным линиям, и, казалось, совсем забыл о Сереге Круглове. Но вскоре просветленным взглядом посмотрел на него, словно что-то открылось ему за это время.

— Да, — сказал он беззаботно. — А как выглядел этот гаишник? Старый, в очках?

— Молодой парень, никаких очков, подтянутый... Еще когда он обходил машину, к багажнику шел, я подумал — крепкий парнишка...

— Бородатый?

— Да нет же! Пацан! Хотя... — Круглов задумался, помял большое свое лицо мясистой ладонью, взглянул на Пафнутьева. — Хотя.., знаете... Усы! О! У него большие такие, пушистые усы! Он, видно, любит их, причесывает, на ночь косыночкой перетягивает... Есть такие чокнутые.

— Он был один?

— Да, рядом я никого не видел.

— Мотоцикл при нем?

— Вроде был... Да, в стороне стоял мотоцикл с коляской. Сейчас вот вы спросили, я и вспомнил.

— Он был в форме?

— Конечно! Я бы не остановился, если бы он так, кое в чем... И Вовчик сказал, останови, не возникай...

— Звание его не помнишь?

— Нет, начальник, слишком много хочешь... Какие-то погоны были, точно были, но знаете, место сумрачное, только фонарь в стороне, да и то какой-то худосочный, хилый такой фонарь, мигал все время... Так что о погонах ничего сказать не могу... А это... — Круглов замер и вдруг посмотрел на Пафнутьева почти с ужасом, — это... Вы думаете, он устроил этот прибабах?

— Как знать, — ответил Пафнутьев, поднимаясь и сдвигая белую табуретку к окну. — Как знать...

— Я его найду, падлюку! — проговорил Круг-лов, и только теперь Пафнутьев увидел, что парень далеко не столь добродушен, каким выглядел минуту назад. Теперь перед ним был настоящий боец, не зря Неклясов постоянно держал его при себе. Была в нем какая-то звериная готовность к прыжку. А замедленность, вялость — это маска, это ненастоящее.

— Ну что? — спросил Андрей, едва Пафнутьев сел в машину. — Поговорили?

— Перебросились парой словечек.

— Что-то долго вы перебрасывались...

— Как получилось, — Пафнутьев беззаботно махнул рукой.

— Но все-таки получилось?

Пафнутьев просто не мог не заметить какую-то непривычную настойчивость Андрея. Обычно он в разговорах вел себя сдержаннее, понимая, что знания, которыми обладает начальник, имеют все-таки закрытый характер, не для всех они. А сейчас вот что-то заставило нарушить эти правила.

— Да, — кивнул Пафнутьев, думая о чем-то своем. — Как выражаются в таких случаях... Оперативным путем получены важные сведения... Оказывается, бомбу им подсунули уже по дороге.