Банда 3 - страница 73

Неклясов подошел к Бильдину и остановился рядом, не отводя взгляда от Ерхова. Тот уже не двигался, да и не было уже Ерхова — вместо лица можно было различить только черную головешку.

— Я прав? — спросил Неклясов.

— Прав, — кивнул Бильдин, глядя на черную скорченную человеческую фигуру, которая продолжала гореть. От нее поднималась густая копоть. — Суда не будет... Но ты перешел границу, Вовчик... Скорее всего, тебя тоже не будет.

— Ха! — усмехнулся Неклясов. — А меня и так уже нет. То, что ты видишь перед собой... Это мертвец. На некоторое время поднялся из могилы и скоро опять уйдет.

— Скорей бы, — вздохнул Бильдин и, не оглядываясь на Неклясова, подошел к опрокинутому столу, поднял Осоргина, усадил его на шаткий дачный стульчик.

— Машины поданы, гости дорогие! — раздался откуда-то из темноты гнусавый голос Неклясова. — Вас доставят домой, каждый получит по бутылке водки и легкую закуску. Мне кажется, что, вернувшись домой, вы захотите пропустить еще стаканчик-другой... Это так по-человечески понятно... Приятного вечера! Надеюсь, никого из вас не постигнет судьба бедного Славика. Я очень на это надеюсь. — Неклясов нащупал в снегу упавшую бутылку водки, отвинтил крышку, нашел чей-то стакан и, наполнив его, выпил. — Мир праху твоему, Славик. Скоро увидимся.

Пафнутьев обладал странной особенностью — он радовался любой погоде. Если, конечно, была возможность эту погоду заметить, увидеть, рассмотреть не торопясь и без помех. Идет дождь, ливень, гроза — очень хорошо. Стоит жара, каких свет не видел, и женские каблучки по самые пятки тонут в горячем асфальте — прекрасно. Валит снег такой, что не видно светофоров — лучше ничего не бывает. Мороз за двадцать — опять хорошо. Оттепель, все течет, машины ходят по оси в воде, дороги затоплены, мосты снесены, старики со старухами сидят на крышах и смотрят в ясное небо, поджидая вертолеты, — просто здорово.

И в этот день была примерно такая же оттепель. В конце февраля, когда ее никто не ждал, а синоптики упорно обещали легкие, но постоянные заморозки, началось потепление. И Пафнутьев брел по лужам, подставляя под несильное солнце свою истосковавшуюся по теплу физиономию. В душе его тоже что-то радостно посверкивало, нежно попискивало, а запах подтаявшего снега и разогретой на солнце коры деревьев обещал скорое тепло и почти забытые душевные волнения. Память, решительно отодвинув в сторону ящики с уголовными делами, подсовывала, казалось бы, навсегда забытые взгляды, бестолковые слова, которые тем не менее ломали судьбы, трепетные лица, которые тоже, выясняется, хранятся до сих пор в каких-то потайных щелях сознания...

Пафнутьев медленно, не нарушая внутреннего благостного равновесия, прошел по прокуренному коридору прокуратуры, с кем-то поздоровался, кого-то выслушал, но все это было просто колебание воздуха, не затрагивающее ни души, ни ума.

В кабинете он, не глядя, бросил куртку на вешалку, беретку, портфель вообще запустил в кресло и тяжело опустился на свой стул.

— Разрешите? — на пороге стоял Дубовик, и его пылающий нос был, как никогда, свеж и ярок.

— А вам, собственно, кого?

— Тебя, Паша, — ответил Дубовик, причем ничто не изменилось ни в его голосе, ни в выражении лица, ни в цвете носа, хотя как раз нос первым откликался на шутки, обиды, на всякие неожиданности, которые со следователями все-таки случаются чаще, чем с прочими людьми.

— Садись, рассказывай, — обронил Пафнутьев и приготовился слушать, подперев щеки кулаками.

— Неклясов погиб, — сказал Дубовик.

— Что? — нежное состояние души мгновенно покинуло Пафнутьева.

— Его «мерседес» взорвался вчера вечером.

— Вместе с Вовчиком?

— Да, вместе с Вовчиком. Мы не стали тебя тревожить на ночь глядя, но было суетно.

— Так, — Пафнутьеву требовалось время, чтобы осознать услышанное. — Так... Он вчера выкрал Ерхова...

— Да, — кивнул Дубовик и, подойдя к столу, присел сбоку. — Ерхов тоже погиб.

— Что с ним? Взорвался вместе с Неклясовым?

— Нет, Ерхов сгорел. Вернее, его сожгли. Вывезли в лес и сожгли.

— Кто?

— Неклясов со своими ребятами. Это было целое представление... Неклясов вывез в лес не только Ерхова, но и Осоргина, Анцыферова, Бильдина... Устроил пикник, все хорошо поддали...