Стена оказалась неровной, из нее торчали острые, как зубы дракона, камни, и Федор Андреевич подумал, каково пришлось Али-Резе, спускавшемуся с отцом на спине. Иногда из-под подошв сапог осыпалась мелкая каменная крошка. Капитан поднял голову, увидел смутное пятно света в окне комнаты и быстрее стал перебирать руками шершавую витую веревку - не приведи Бог снова очутиться там, откуда он только что выбрался. Еще выше на фоне неба чернела крыша горного приюта исмаилитов, а над ней холодно и загадочно мерцали редкие звезды.
Внизу густо лежала непроглядная темень. Но вот из нее постепенно выплыло неясное светлое пятно, и русский догадался: это стоящий на карнизе человек. Ладони саднило, временами возникало ощущение, будто веревка давно содрала всю кожу. Поэтому офицер вздохнул с облегчением, когда его подхватили и помогли, встать на узкий, шириной не более аршина, карниз, козырьком нависавший над пропастью.
- Осторожно, - тихо предупредил Нафтулла. - Прижмись лицом к стене и двигайся за мной боком. Дай руку!
Федор Андреевич не видел торговца, но узнал голос. Он ощупью нашел плечо азиата и ухватился за рукав его халата. Бочком, осторожно переставляя ноги, капитан пошел следом за Нафтуллой по карнизу, судорожно цепляясь пальцами свободной руки за малейшую неровность. Сажени через две карниз немного расширился, еще несколько шагов, и они очутились в глубокой нише или расщелине - разглядеть как следует мешала темнота, но такие подробности сейчас мало интересовали Кутергина. Торговец молча сунул ему в руки конец другой веревки и подтолкнул в спину, приказывая лезть наверх. Капитан полез.
К счастью, подъем оказался не столь долгим. Вскоре он добрался до каменистой площадки. Али-Реза помог русскому выбраться на нее и тут же зажал Федору Андреевичу рот, показав на стену горного приюта: беглецы были прямо у ее подножия. Спустя минуту на площадку выбрался Нафтулла. Он отвязал веревку, быстро смотал ее в кольцо, привязал к свободному концу камень и швырнул в пропасть.
- Там ворота, - едва слышно прошептал купец, показав направо. - Ни звука! Идите за мной.
Легко ориентируясь в темноте, он провел беглецов через нагромождение камней и нырнул в заросли колючих кустов, звериным чутьем отыскивая верную дорогу. Нафтулла очень торопился поскорее убраться как можно дальше от горной крепости исмаилитов, но маленький отряд двигался медленно из-за слепого шейха - в этих местах и зрячий днем поломает ноги, а уж ночью и подавно. То и дело приходилось сгибаться или вставать на четвереньки, чтобы пробираться по узкой тропе, и вскоре Кутергин совершенно потерял счет времени и перестал ориентироваться на местности. Он уже не представлял, где они сейчас находятся, - тропа то скатывалась в лошину, то поднималась в гору, то петляла в зарослях. Слабые отблески огней в замке исмаилитов мигали то справа, то слева, то вдруг оказывались почти над головой. Однако приходилось верить проводнику и безропотно следовать за ним.
Слепой шейх устал, и сын почти волоком тащил его за собой. Федор Андреевич слышал прерывистое, хриплое дыхание старика и искренне жалел его; но чем он мог помочь, когда сам с трудом продирался через кустарник и карабкался по камням, рискуя сорваться. И неизвестно, что притаилось в темноте: вдруг рядом глубокое ушелье, пропасть или яма? Стоит только сойти с тропы, и спутники не сумеют отыскать,пропавшего. Да и времени на поиски просто нет.
Отыскав закрытое со всех сторон скалами местечко, Нафтулла предложил сделать короткий привал.
- Они могли уже обнаружить наш побег и начать погоню, - хрипло сказал Али-Реза, бережно усаживая отца на камень.
- Ночью? - презрительно рассмеялся Нафтулла. - Здесь горы, а не степь или пустыня.
- Ты не боишься, что они узнают, кто нам помог бежать, и отомстят? - задал мучивший его вопрос капитан. - Веревка, по которой мы спустились на карниз, так и осталась висеть.
- Ее хозяин выехал из крепости исмаилитов перед заходом солнца, - хихикнул купец. - А я уехал еще днем, и это все видели. Кстати, с тебя причитается, урус-тюра! Ты не забыл?
