В дорогу Робин собрался
Без спутников своих
И к Бернисделю он пришел
Лишь в сумерках густых.
Какой-то бедный человек
Там повстречался с ним,
Спешивший с посохом в руке
Тяжелым и большим.
Он плащ заплатанный носил,
Чтоб не застыть в пути,
Подкладок было в том плаще
Не меньше двадцати.
Висела сумка чрез плечо,
Набитая едой.
Ее поддерживал ремень
Тяжелый и большой.
Три низких шляпы он надел
Одну поверх другой.
Его ни ливень не страшил.
Ни ураган ночной.
Тут добрый Робин преградил
Ему дальнейший путь,
Решив, что должен быть богат
Тот нищий чем-нибудь.
«Стой, — добрый Робин говорит. —
Стой, нищий, не беги!»
Тот не ответил ничего.
Но участил шаги.
«Так нет же, — Робин говорит, —
Ты не спасешься! Стой!»
«Клянусь, стоять я не хочу,—
Ответил удалой, —
Темнеет, к дому моему
Далекий путь тяжел,
Без ужина останусь я
И буду страшно зол».
«Клянусь я, — Робин говорит, —
Таская на спине
Подобный ужин, мог бы ты
Подумать обо мне,
Что тоже хочет каждый день
Обедать, может быть!
Хотел в харчевню я зайти
Да нечем заплатить.
Вы, сударь, мне ссудить должны
На два иль на три дня».
«Свободных, — нищий проворчал, —
Нет денег у меня.
Ты ведь совсем еще не стар,
А, кажется, лентяй…
Не дам тебе я ни гроша,
Хоть год проголодай».
«Клянусь я, — Робин говорит. —
Сошлись не даром мы,
И не уйдешь ты от меня,
Не вытряхнув сумы.
Свой плащ заплатанный снимай
Да убирайся прочь,
Да развязать твои мешки
Не позабудь помочь.
И помни — коль посмеешь ты
Хотя б разинуть рот,
Я посмотрю, легко ль стрела
Чрез нищего пройдет».
С усмешкой нищий отвечал:
«Ты лучше опусти
Кривую палку; мог бы ты
И пострашней найти!
И не надейся — я не трус.
Нашел чем испугать!
На то лишь палка и годна,
Чтоб пуддинг
[9] ей мешать!
Попробуй, — спорить я готов, —
Ты, может быть, удал,
А не получишь ничего,
Не на того напал!»
Тут в гневе Робин изогнул
Свой благородный лук,
Вложил широкую стрелу,
Но не развел и рук,
Как благородная клюка
Ударила его,
И не осталось от стрелы
И лука ничего.
Напрасно Робин из ножен
Меч вырвал горячо,—
Другой ужаснейший удар
Разбил ему плечо.
Мне кажется, что сорок дней
Меча не тронет он
Ни слова Робин не сказал
Душою огорчен.
Нельзя ни биться, ни бежать.
Что делать — он не знал.
А посох благородный тут
Еще жесточе стал.
По ребрам, шее, по спине
Был Робин награжден.
Пока, ударов не снеся,
Не повалился он.
«Послушай, — нищий говорит,
Теперь валяться срам,
Ты лучше, стоя, подожди,
Пока я денег дам!
Пойдешь в харчевню, да вина
Потребуешь бокал.
Пусть знают все твои друзья
Как славно ты гулял!»
Не молвил Робин ничего,
Не шевельнул рукой.
Недвижный, покрывался он
Землистой бледнотой.
