Егор Ильич не выходил у нее из головы. Она в последнее время ловила себя на мысли, что не может не думать о нем. Выбрав удобную минуту, когда все ушли из конторы, она позвонила Пименову.
Услышав в трубке знакомый голос, Клава нарочно сухо спросила:
- Что-то вы, Егор Ильич, совсем забыли Мая-Дату? Когда еще обещали открыть у нас фельдшерский пункт, а воз и ныне там. Приехали бы, посмотрели, как мы тут живем...
- Все собираюсь приехать, Клавдия Васильевна, да мешают дела. Ведь от Турнина часть отрывают для Агура, а от Сирени кусочек прибавляют к Турнину...
- А наш хваленый Мая-Дату куда приклеивают?
- К Агуру, конечно.
- Так это правда, что создается Агурский район?
- Велели готовиться.
- Кто же будет заведовать новым райздравотделом?
- Идут разговоры о докторе Ургаловой, но, видимо, она не согласится.
- Что вы, Оля из больницы не уйдет!
- Аркадий Осипович тоже так говорит. Он говорит, что кандидатура Ургаловой идеальная, но административная должность будет гибельна для ее врачебного роста. Я это, кстати, и по себе знаю.
- Когда же вы собираетесь посетить нашу глубинку?
- Возможно, на этих днях.
- Надеюсь, вы знаете, где найти меня?
- Как-нибудь найду, Клавдия Васильевна.
В это время в контору вошел Карп Поликарпович. Маленький, очень полный, с мясистым лицом и заплывшими глазами, он остановился около Клавы и стал ждать, пока она кончит телефонный разговор.
- У меня все, товарищ Пименов! - сказала Клава строго официально. Значит, фельдшерский пункт будет открыт?
- Так, так, дави на них, - проговорил одобрительно Карп Поликарпович. - Пусть приедут, поглядят, в каких условиях живут наши лесники. Два года врача не присылают. Мол, не положен, а положен по штату фершел. - Он так и сказал "фершел", но Клава не обратила на это никакого внимания.
- Вы меня ждете, Карп Поликарпович?
- Где твой Николай?
- Говорят, что на девятой делянке, - неуверенно сказала она. - А что, Карп Поликарпович, он срочно нужен?
- Вызывай его сию секунду!
- Что случилось? - испуганно спросила Клава.
Карп Поликарпович, подняв на Клаву свои маленькие серые глаза, сказал:
- На Бидями, знаешь, дороги раскисли. Вся пятая колонна из семи тракторов застряла в распутице. Пусть твой Медведев срочно едет туда, организует дело.
Клава с притворной обидой сказала:
- Как аврал - сразу туда и Медведева. Он и так почти не бывает дома!
Карп Поликарпович, которым Клава незаметно для посторонних повелевала, пожал покатыми плечами, улыбнулся и похлопал ладошками по Клавиным рукам:
- Ничего, знаешь, не убудет от твоего Медведева. Еще родная бабка мне говорила: "Дальше с глаз - сердцу ближе!"
Клава обиженно надула губы, нахмурилась, сняла телефонную трубку и передала Карпу Поликарповичу:
- Сами его и вызывайте!
Медведев, не заезжая домой, прямо с девятой делянки на полуторке отправился на Бидями.
И вот неожиданно для Клавы, назавтра в Мая-Дату приехал Егор Ильич. Завидев его из окна конторы, она выбежала на улицу, окликнула. Он подошел к ней, высокий, стройный, с голубыми улыбающимися глазами, и поздоровался.
- По вашему приказанию прибыл, Клавдия Васильевна!
Она немного смутилась, прищурившись, глянула на него и, чтобы не выдавать своего смущения, сказала:
- Можно надеяться, что фельдшерский пункт у нас откроют?
- Без всякого сомнения!
- Как это я не догадалась раньше приказать вам...
- Ничего, Клавдия Васильевна, лучше поздно, чем никогда.
- Может, зайдете ко мне выпить чаю с дороги?
- Спасибо, только не сегодня. Я проездом, Клавдия Васильевна... - Он посмотрел на часы. - В пятнадцать ноль-ноль должен быть на заседании райисполкома. Так что, извините, как-нибудь в другой раз специально приеду на денек в Мая-Дату...
Клава хмуро промолчала.
Хотя рабочий день не кончился, она не вернулась в контору, пошла домой, села у раскрытого окна и долго сидела так, грустная, замкнутая, озабоченная. А когда подумала, что вот кончится весна, наступит лето, а в ее, Клавиной, жизни ничего решительно не изменится, - все так же будет уезжать и приезжать Медведев, и они все так же будут ссориться, потом мириться и снова ссориться, - ей стало до того тяжко, что она чуть не задохнулась от слез.
