- Какая я все-таки несчастная, Олечка! - сквозь горькие слезы сказала она.
- Успокойтесь, милая, - сказала Ольга, подходя к ней.
- Нет, вы только посмотрите на него! - кивнула она на храпевшего за столом Николая.
- Ничего, Клавочка, ради такого дня можно, - и крикнула Юрию: Давайте будем спать! Ну-ка, молодой человек, тащи медвежью шкуру. Мы ляжем с тобой на полу, а Медведевы в спальне на кровати.
Утром, в десятом часу, за Медведевыми пришла полуторка. Наскоро позавтракав, они уехали в Мая-Дату.
4
Полозов обещал лесничему, что съездит с ним на участки, отведенные под амурский бархат, и Василий Илларионович с утра ожидал инженера. Когда Юрий пришел, Ползунков, вставая ему навстречу, объявил, что лошади оседланы, но тут вмешалась Анастасия Гавриловна.
Для нее было дико, чтобы человек, зашедший в дом, не присел к столу и не выпил хотя бы стакана чаги.
- Да я только что завтракал, - пробовал отказаться Юрий.
- Не обижайте, Юрий Савельевич! - взмолилась хозяйка, ставя на стол миску с пельменями, один вид которых вызывал аппетит.
Юрий выпил стакан чаги, съел несколько пельменей и, поблагодарив хозяйку, направился к двери.
- А далеко плантация бархата? - спросил Юрий, когда они вышли на улицу.
- У Гремучего ключа, - сказал лесничий.
- А я и не знаю, где этот Гремучий ключ, - виновато улыбнулся Юрий. Вы, наверно, забываете, Василий Илларионович, что я здесь новый человек.
- Ничего, с годами обвыкнетесь, - уверенно сказал Ползунков. Территория вашего леспромхоза небольшая.
- Территория-то небольшая, а леспромхоза фактически еще нет. Вы да я. Ни конторы еще нет, ни директора...
- Контора будет! - сказал Ползунков. - Сказывают, в нашем Агуре создается районный центр. Так что контора будет, и не одна...
Юрий неопределенно сказал:
- Да, и я слышал, что организуется Агурский район.
- Будто бы первым секретарем намечают Сергея Щеглова?
И Юрий вспомнил, что это, видимо, о том самом Щеглове ему говорила Ольга.
- Как он, человек толковый, этот Щеглов?
- Стало быть, толковый, раз на хозяина пойдет!
Среди безлистного, еще серого леса кое-где начали зеленеть некрупные черемуховые деревья; брызнули изумрудной хвоей и высоченные лиственницы на пологих склонах сопок; тускло мерцали серебристые пихты, росшие небольшими куртинами; они уже распространяли острый запах своего бальзама, накопленного в желваках под корой; местами на полянках пробивалась молодая трава.
- Начинает, Юрий Савельевич! - сказал Ползунков и широким жестом обвел лес. Потом придержал коня, закурил и, глянув через плечо на Полозова, добавил: - Думаю, с Сергеем Щегловым будет нам, лесникам, хлопотно!
- Это почему, Василий Илларионович? - насторожился Юрий.
- Из-за кедра! - и тут же оговорился: - Правда, это было до вас, Юрий Савельевич. Вы уже не застали прежнего датинского директора.
- Это тот, что работал до Карпа Поликарповича?
- Именно. Шатанов Алексей Иванович.
- Я слышал, что его с треском сняли на бюро райкома.
- Было дело. Нашла коса на камень!
- Кто же коса, а кто камень? - засмеялся Юрий.
- Камень, стало быть, Щеглов. А коса - первый секретарь Шейкин Степан Семенович. Он от Шатанова план требовал. И Шатанов, понятно, давал. Но за счет чего давал! За счет кедра. Как пошла три года подряд сплошная вырубка кедра, так сразу будто притихла тайга. И пушной зверь стал исчезать, и боровая дичь. По лесу вроде цифра и выполнена, а по пушнине - недостает... Одно, как говорится, бьет другое. Да и охотники наши жалобу в район подали. Была белка - нет белки. Был соболь - нет соболя. Вот тогда-то и нашла коса на камень. Товарищ Щеглов, как коренной таежник, житель этих мест, сразу понял, какая грозит природе опасность. Он и выступил за переход на выборочную рубку кедра. Такой порядок, стало быть, не только обеспечит достаточное восстановление кедровых вырубок, но и сохранит молодняк и подрост ценного дерева. Ежели, скажем, сохранить подрост и тонкомер на пятьдесят - семьдесят пять лет, это, понятное дело, воссоздаст новый древостой. Как по-вашему, Юрий Савельевич, разумно предложение Сергея Щеглова? - Он и теперь не назвал второго секретаря райкома по имени-отчеству, подчеркивая этим свое многолетнее знакомство с семьей Щегловых и то, что Сергей Щеглов рос на его, Ползункова, глазах.
