Нет, по трезвому размышлению, с таким сыночком, как Макс, каким он стал в последнюю пару лет, мама, конечно, была бедная. А у нее ведь еще и Кари имеется — тот еще цветочек-одуванчик… хищный такой, зубастый, даром, что восемь лет только что исполнилось. С виду эта козявка чистый ангел — белые кудряшки, светлые глазки наивно лупают — этот-то фокус она отработала еще года в два, а на деле диктатор, тиран и беспринципный вымогатель.
А потому на маму за сегодняшний нервотреп я зла не держала. Но вот на Макса, враньем, «мытьем и катаньем» забравшегося в мой ложемент, дышала злобой, что тот Красный Дракон огнем, из его же любимой игрушки.
Между тем, пока я злилась, мимоходом жалела маман и блокировала свой комп от поползновений братца, тот продолжал ныть над ухом:
— Ну, Лили-и, ты не понимаешь! Мне еще часик всего-то нужен! Он у меня почти готов! А то, как я завтра в нанем пойду?!
Нанем, если что, это искаженное — разговорное, от названия корпорации «Nonnemo», работающей в сфере создания компьютерных игр.
А в обиход это обозначение вошло уже, как лет сто пятьдесят назад. С того момента, когда было выпущено первое вполне доступное по стоимости и использованию игровое оборудование, для так называемого достижения эффекта полного присутствия.
Тогда, в отличие от пользуемых перчаток, шлемов и в самом навороченном случае — костюмов, с помощью новых нейронно-сенсорных гарнитур игрокам было предложено не только «вживую» побегать, пострелять и подраться, но и, как говориться, вкусить всех радостей жизни по полой программе. Понюхать, пожевать со вкусом, а так же ощутить прохладу вечернего ветра или жар на солнцепеке — именно всем телом, а не только тем, что одето в интерактивные одежки. Которые все-таки, как ни крути, оставляли многое на произвол имеющейся у игрока фантазии и заданных рамок показаний интерфейса. «В лобешник», правда, выхватывалось теперь тоже вполне по жизненному. Но с другой стороны, и остальные тактильные ощущения воспринимались, как в реале.
Вот только такие игровые «сказочные» возможности еще долго не распространялись на все остальное. Поиск информации и товара, переписка, форумы, те же гайды к играм, так и оставались пользоваться в обычном режиме — ручки на клаве, глазки в экране. А потому ничего удивительного и не было в том, что «обживаемое» пространство очень быстро обзавелось собственным названием.
А гигант «Nonnemo» уже и к тому времени успел «забить» другие подобные предприятия валом собственной выпускаемой продукции. И потому именно его «имя» вполне заслуженно и стало нарицательным для всего вобравшего в себя игровые пространства нереала. Так что, если какая еще фирмочка, подвизающаяся на ниве производства подобных игрушек, помимо этого монстра, и выдавала что-то стоящее, то ее геймплей тоже как бы считался попавшим именно в нанем.
И неважно, что позже все походы в сеть стали происходить с помощью сенсорных гарнитур, но «два отдельных» друг от друга пространства «обратно в одно» в восприятии пользователей, так и не слились… как бы глупо по сути это не выглядело. Народная тяга к полюбившимся обозначениям и понятиям, что не говори, неистребима!
Но вот братцу завтра поход, ни в нанем, ни просто в нереал, не светил. О чем я ему и напомнила:
— Солнце мое придурочное, а ты по ходу забыл, что уже как час первое сентября наступило и тебе придется с самого утра топать в школу?
На «придурочного» Макс не отреагировал никак, но вот на напоминание в целом обиделся:
— Да помню я, забудешь тут?! Мать долбит этим уже последние недели две! И еще ты теперь! Тебе что, жалко было дать мне еще часик?! А? Не любишь ты меня, сестра…
— Люблю. Потому и не даю. Кто завтра обморочным тараканом будет ползать по школе?
— Ну, и чё? Первый же день — он же всегда не о чем! Так, трепанут что-нибудь о программе занятий, новых учителей представят и то после того, как линейка закончится. А эта байда и сама часа на два растянется, хапнув основное время! Так что переживу как-нибудь.
— Так, нечего мне тут всякую хрень заливать в уши! — разозлилась я на него окончательно.
