Дверь, наконец, распахнулась. Перед охранником стояла уборщица в косынке с ведром и шваброй в руках.
— Дай-ка, милок, ключ от гардеробной, — проскрипел Бупа, — давно там не мыто.
***
— И зачем больницу назвали больницей? — начинался дождь, и Василина прибавила шаг. — Я бы назвала больницу здравницей.
— Тогда бы люди в здравнице не болели, а выздоравливали? — Андерсен почувствовал, что промокает, и догнал Васю. — Тогда бы и Тим не бредил об отце и крылышках!
— Кажется, я понял, о чём бредит Тим, — Бупа едва успевал за ребятами, — там, в кладовке, когда бугай-охранник подошёл к двери, я их почувствовал!
— У-БОР-ЩИ-ЦЕ-ВИД-НЫЙ ГЕ-РО-Е-КРЫЛ! — Андерс подпрыгнул на ходу и замахал кончиками пальцев словно крылышками. — Ты отдал письмо Тиму?
— Отдал, — Бупа сильно отстал от друзей, — вы меня слышите?! Крылышки! Я почувствовал их! Это как… как ранняя весна!
— Бессонная ночь, обморок Тима, больница, — Василина ловко перепрыгнула через лужу, — предупреждаю вас, мальчики, это только начало!
— Бугай-охранник, подзатыльники, которые ждут нас дома, — Бупа совсем промок и уже не обращал внимания на дождь, — а ещё крылышки! И весна!
«I»
— ИРТ! АВД! ЗАР! — голос, зазвучавший откуда-то сверху, заставил Тима вздрогнуть, — ИРТ, АВД, ЗАР!
— Это сон! — Тим поднял глаза и увидел луч света над головой. — Это ведь сон, да?
— ИРТ! АВД! ЗАР! — замерцал луч света, — ЙОГОРОД ГУРД!
— Что ещё за йогурт? — Тим обратился к лучу, как к живому существу. — Где я?!
Раздался громкий щелчок, луч ярко вспыхнул, ударился об огромный белый экран на стене и отразился, осветив собой пустой кинозал.
— ОНИК В ЫТ! — замерцал луч, написав на белом экране большими ярко-красными буквами: «ОНИК В ЫТ!»
— Кажется, я понял, — Тим посмотрел на пустые кресла справа и слева, потом на экран, — «ОНИК В ЫТ» это «ТЫ В КИНО» наоборот.
— Ну, наконец-то! — затрепетал от радости луч. — Наконец-то мы нашли общий язык! Поздравляю!
— И «ЙОГОРОД ГУРД» это не йогурт, это …, — вдохновился Тим, — это ДРУГ ДОРОГОЙ! А всё вместе это мой сон, да ведь?!
***
— Дорогой друг, устраивайся удобнее! — луч взорвался фейерверком, цирковая музыка поддержала бодрый голос. — ИРТ! АВД! ЗАР! Мы начинаем!
Вдруг в кинозале стало так темно и тихо, что Тиму показалось, будто он оглох и ослеп.
— Это всего лишь сон, — попытался успокоиться Тимофей, и добавил громче, — НОС ОТЭ?!
— М-м-м.… Всё-таки люблю я этот момент! — вновь послышался голос после небольшой паузы, которая показалась Тиму вечностью. — Привлекает внимание, не правда ли? Так на чём я остановился?!
— Мы нашли общий язык, — напомнил голосу Тим, — потом ты поздравил меня, потом напугал!
— Ах да! — снова раздался громкий щелчок, и на экране появилось уравнение: 2 +2 = 4, — поздравил, напугал, пришло время удивлять!
— Чему тут удивляться?! — Тим, наконец-то, расслабился. — Два плюс два равно четыре. Это так же верно, как то, что Земля круглая, и то, что я сплю…
— ИРТ! АВД! ЗАР! — экран вдруг затянуло грозовой тучей, сверкнула молния, прогремел гром. — Три утверждения, и все спорные!!!
***
— Ну хорошо! — поёжился Тим. — Насчёт сна я не уверен, но остальное… этому в школе учат!
— Было время, когда детей учили, что Земля плоская, — хмыкнул луч, — и покоится она на трёх китах, — на экране появились киты и человек, стоящий на краю Земли.
— Знаю, — кивнул Тим, — четвёртый кит умер, это и стало причиной Всемирного потопа.
— Если завтра все люди Мира вдруг решат, что Земля это куб, она станет кубом! — большая волна смыла с экрана и китов, и Землю, и человека.
— Квадратная Земля! — Тим с восторгом наблюдал за тем, как земной шар на экране превращается в куб.
— Вот почему ты, бывает, скучаешь в школе! — на экране появилось знакомое уравнение. — Тебе не нравится, что правильный ответ только один! И заучив его, ты словно теряешь что-то!
— Есть правильные ответы, — вздохнул Тимофей, — знаешь их, и у тебя нет проблем.
— Если чему и стоит учиться, так это искусству хорошо ошибаться! — луч сошёл с экрана и уселся на соседнее с Тимом кресло. — Великую ошибку Колумба сегодня изучают в школе?