— Вот дают! Себе карму чистят, а других вздрагивать заставляют!
— А может, вздрагивание тоже на пользу? — предположил Николай Иванович и раскатисто крикнул: — Э-э-э-э-эх!!!
— Надо не «эх» кричать, а «хао»! — посоветовал Стас.
— А-а-а! Ну тогда давай вместе: три-четыре… — И они в два горла рявкнули: — Ха-а-а-ао!!!
— Ну, вы прямо как дети! — возмутилась Ника. — Папа, как тебе не стыдно! Еще Стаса подбиваешь! Вот выдворят нас из страны за то, что вы их фэн-шуй разрушаете!
— А мы не разрушаем! Мы тоже свои кармы чистим!! Кстати, Стас, а почему мы кричали именно «хао»!
— А это вроде кусок от их приветствия — Ни Хао!
— А куда мы дели «ни»?
— Так без «ни» легче кричать!
— Точно! — И Стас с Николаем Ивановичем расхохотались.
Ника только осуждающе покачала головой.
В отдалении от моря были видны ресторанчики и кафе, из которых доносилась музыка и взрывы смеха, но у воды было спокойно. Китайцы явно отдыхали после трудового дня.
Когда позади осталась территория последнего отеля, стало еще темнее. Фонари освещали только небольшие островки песчаного пляжа. Очень скоро вся компания дошла до небольшого поселения. Домики терялись в темноте. Скудный свет из окон не пробивал мрак. Но у моря было много китайцев с фонарями. Они дружелюбно встретили компанию Ники, видимо привыкли к любопытству русских туристов.
— Вон они, гляди, Ника! — крикнул Глеб, показав в сторону трех китайцев с фонарями.
— Ой! — вскрикнула девочка.
В свете фонарей, которые держали мужчины, из моря выползали маленькие крабики, быстро-быстро перебирая своими многочисленными лапками. Плоские и очень темные на светлом песке, они походили на детские электронные игрушки. Некоторые из них были совсем крошечными, но двигались так же шустро, как остальные.
— Берегитесь, люди! — еще громче и пафоснее прокричал Долинский. — Это только свита! Сейчас из морских глубин покажется сам повелитель крабов и своими огромными клешнями порешит здесь всех до единого!
Китайцы, которые, разумеется, ничего не поняли из вопля Глеба, улыбаясь, закивали головами. Ника тоже улыбнулась. А ловцы крабов вдруг начали делать молниеносные выпады вниз, и в их руках оказывались самые крупные из крабов. Их складывали в плетеные корзинки.
— А можно я попробую? — спросил Глеб.
Видимо, туристы из России не раз задавали ловцам крабов подобные вопросы, поэтому они поняли его сразу.
— Лови… — по-русски разрешил самый рослый и крепкий из них.
Долинский прицелился и попытался таким же молниеносным движением схватить краба, который подбежал к нему ближе всех. Результат был нулевой. Краб оказался проворнее. Все присутствующие рассмеялись. Ни вторая, ни третья попытки Глеба успехом также не увенчались.
— У китайцев же безусловный рефлекс: их деды и прадеды таким способом ловили крабов, и ты зря решил, что у тебя сразу получится! — улыбаясь, сказал Долинский-старший.
— Может, ты попробуешь? — предложил отцу сын.
— Нет, у меня вообще плохая реакция.
Ника смотрела на выбегающих из воды крабов, и ей почему-то их было жаль. Как ночные бабочки летят на свет горящей лампы и погибают, обжигая крылышки, так и эти существа шли из моря на свет, а их ловили и собирались съесть.
Все тот же самый крепкий китаец жестом позвал русских за собой к костру, который был разведен прямо на берегу. На специальном приспособлении над огнем висел котелок с уже кипящей водой. Китаец вытащил из корзинки довольно крупного краба, который, как показалось Нике, в полной безнадеге сгибал и разгибал лапы, и бросил его в кипяток. Девочка вздрогнула — краб же был живым! Как можно?! Но в кипящую воду были отправлены и другие крабы.
Угощаться ими Ника не могла. Ей напоминали, что точно так же едят, например, раков, свежую рыбу, но она ничего не могла с собой поделать. Она отошла от костра к морю, села на песок и стала смотреть на черные лоснящиеся воды моря.
— Да, я тоже не смог… — услышала она голос Стаса. Тот присел рядом с ней на песок. — Хотя это, конечно, глупо…
— Почему глупо? — спросила Ника.
— Ну… мы ведь едим и мясо, и птицу… и прочих… Они ведь тоже были живыми…
— Но… мы хотя бы не видим, как их умерщвляют…
