— Стас… — Ника отметила, что сказала это вслух. Конечно, никто, кроме него, не мог с утра положить ей на подушку чудесную ветку. Но где он достал такую орхидею? Впрочем, в саду отеля их очень много. Невозможно было сразу рассмотреть их все до единой. Но как Стас сорвал? Не побоялся… Но ведь рвать цветы в саду — нехорошо! Если каждый будет рвать, то… Да… нехорошо… И одновременно — как же это хорошо…
Ника поставила ветку в бокал с водой, улыбнулась ей и опять заснула. Очередной раз она проснулась от громкого стука в дверь номера.
— Войдите, — Ника постаралась погромче отозваться из своей комнаты и на всякий случай поправила сбившиеся на одну сторону волосы. Оказалось, что она сделала это очень вовремя, поскольку в дверях показался Глеб. Перед собой он держал пышный букет алых экзотических цветов, прихотливо изогнутые венчики которых, казалось, сделаны были из воска.
— Вот… тебе… — смущенно произнес Долинский, протянув ей свой букет. — Николай Иванович сказал, что ты вчера перегрелась на солнце и теперь температуришь…
Ника с зардевшимися щеками приняла букет, буркнула «спасибо», а потом сказала:
— Мне уже лучше. Думаю, завтра буду в норме.
— Ну и хорошо!
— Конечно! Жаль дни терять…
— Это точно! Болеть надо дома или вообще не болеть.
Разговор повис. Ника мучительно раздумывала, что бы такое сказать Глебу или спросить у него, чтобы разговор как-нибудь потек дальше, но в голову, как назло, ничего умного не приходило. Хорошо, что Глебу пришло.
— А куда вы завтра собираетесь? — спросил он. — Думаю, после температуры тебе на пляж сразу идти не стоит…
— Не знаю, мы еще не обсуждали.
— Предлагаю вам съездить в Центр буддизма. Не могу запомнить, как он называется, но меня эта поездка очень впечатлила. Даже не хочу тебе ничего рассказывать. Это надо видеть!
— Называется Наньшань! — подсказала Ника. — Я читала об этом месте в Интернете.
— Точно! Как ты это запоминаешь? — удивился Глеб.
— Я же язык учу! Мне это интересно запоминать. Мы, конечно, планировали обязательно съездить в Наньшань… Может быть, как раз завтра… А вы что будете делать?
— Не знаю. Родители что-то запланировали, а мне, если честно, хочется просто поплавать в море. Но, разумеется, подчинюсь маминому решению — она у нас главная в этом вопросе. Когда еще снова попадем в Китай! Конечно, надо побольше посмотреть, сфотографировать, чтобы потом было что вспоминать.
Ника хотела что-то ответить, но тут дверь опять открылась, и в комнату вошел Стас. Девочка заметила, как при виде Глеба и яркого букета цветов потускнело лицо молодого человека.
— Что ты тут делаешь? — спросил он Долинского. — Разве не видишь, она болеет!
— А я и пришел навестить больную! — весело отозвался Глеб.
— Ну… навестил… и спасибо… Не стоит утомлять…
— Нет, вы посмотрите на него! — развеселился Долинский. — Ему, видите ли, можно утомлять, а мне нельзя! И где справедливость?
— Я тут живу…
— Ну не в этой же комнате?
— Не в этой. Но как только ты уйдешь, я уйду тоже, чтобы Нике не мешать.
— А я ей вовсе не мешаю, а… развлекаю. Правда, Вероника? — И Глеб подмигнул своей однокласснице.
Ника вынуждена была выдавить из себя:
— Правда… — На самом деле ей почему-то хотелось, чтобы Долинский ушел. Эти два парня не должны находиться рядом. Они как бы взаимоисключают друг друга. Кажется, что на двоих им не хватает воздуха в этой небольшой комнате. Или это ей его не хватает?
— Ну… ладно, — сказал Стас. — Тогда я уйду.
— А вот это — пожалуйста! — Глеб развязно ему поклонился. — Скатертью дорога!
Стас посмотрел в глаза Нике со странным выражением лица и вышел из комнаты.
— И чего ему от тебя надо? — спросил Долинский, неприятно скривившись. — И вообще, кто он такой?
— Он… сын папиного сослуживца.
— И всего-то! Почему же он считает, что имеет на тебя какие-то особые права?
— Мне кажется, что он ничего не считает… Он просто переживает за меня…
— А тебе нужны его переживания? — Глеб тоже посмотрел на Нику пристальным взглядом, и она не смогла ответить неправду.
— Я еще не разобралась, — сказала она.
— Значит ли это, что он тебе нравится?
Девочка подумала немного и ответила также максимально честно:
