И вот таких бааль-шем-товов наряду с «просто» бааль-шемами было уже куда меньше, но они были. До нас дошли имена Эльханана Бааль-Шем-Това (умер в 1651 г.); Биньямина из Кротошина, называвшего себя Бааль-Шем-Товом в своей книге «Шем-Тов катан» (1706), и Иоэля Бааль-Шем-Това, который, как и основатель хасидизма Исраэль бен Элиэзер, подписывался акронимом Бешт.
Одновременно бааль-шемы нередко были и главными пропагандистами, и распространителями кабалы. Вот, к примеру, что сообщает «Книга воспоминаний Любавичского ребе» об одном из самых известных Бааль-Шемов XVII столетия — рабби Йоэле из Замостья, бывшего учеником рабби Элиягу Бааль-Шема:
«Несмотря на борьбу р. Пинхас-Зелига, гаона из Шпейера, против Бааль-Шема из Вирмайзы (Вормса — П. Л.), запрета, наложенного им на изучение каббалы и Зоара, и требования, чтобы р. Элияу оставил Вирмайзу в Германии, остался Бааль-Шем на месте и продолжал свою работу по распространению мистической науки каббалы. Число его учеников росло и учение каббалы распространилось все больше и больше. Те его ученики, которые не могли заниматься каббалой открыто, занимались ею тайно. Уже одно это дало толчок к тому, чтобы ученики Бааль-Шема под наблюдением своего учителя объединились в особую группу, организованную по определенному плану. В соответствии с твёрдыми указаниями их учителя странничали ученики эти из города в город и из страны в страну, распространяя новое учение Бааль-Шема и его своеобразный путь служения Творцу.
Таким образом, появилось и распространилось в Б-гемии и в Польше учение каббалы благодаря ученикам р. Элияу Бааль-Шема.
Тридцать лет прожил р. Элияу в Вирмайзе, где у него была своя ешива, учениками которой были знаменитые гаоним[52]. В 5384 или 5388 году (1624 или 1628 г.) оставил р. Элияу Вирмайзу и поселился в Праге, куда он перенес и свою ешиву»[53].
Еще один из современников Бешта, рабби Шмуэль-Яаков-Хаим Фальк (ок. 1710–1782) вошел в историю как «Бааль Шем из Лондона» или «доктор Фальк». Его судьба в чем-то перекликается с судьбой героя этой книги: как и Бешт, Бааль-Шем из Лондона был выдающимся кабалистом; он тоже родился в Речи Посполита, занимался практической кабалой, и дело дошло до того, что польские власти приговорили его в качестве «колдуна» к сожжению на костре. В результате рабби Фальку пришлось бежать, и около 1742 года (через два года после того, как Бешт поселился в Меджибоже) он оказался в Англии. Так же, как и Бешт, рабби Фальк исцелял больных и избавлял попавших в беду с помощью камей (кабалистических амулетов) и в расцвете своей славы он был близок ко двору. Члены королевской семьи и знатнейшие сановники, следуя моде, приходили к доктору Фальку за советом и руководством в делах.
Бешт и рабби Фальк не были знакомы; «Бааль-Шем из Лондона» не упоминается ни в одном из рассказов о Беште, но ирония истории заключается в том, что тот портрет, который считают портретом Бешта и который публикуется во многих книгах о нем, на самом деле является портретом р. Шмуэля-Яакова-Хаима Фалька, написанным художником Джоном Копли. Как на самом деле выглядел Бааль-Шем-Тов нам неизвестно, и, скорее всего, его портрет никогда не был написан.
* * *
Еще одной приметой того места и времени, в которые нам предстоит погрузиться были нистары (букв. «тайные, сокрытые»). Как правило, это были выдающиеся знатоки Торы и Каббалы, способные на равных противостоять в споре любому раввину, но надевавшие на себя маску обычного «а ха-арец» и поселявшиеся в том или ином местечке для того, чтобы поднять дух его жителей и исподволь, незаметно помочь им наладить жизнь, а также защитить их от гайдамаков и других врагов с помощью своих тайных знаний.
Как только жители местечка начинали догадываться, что их новый сосед является мудрецом и нистаром, нистар исчезал, но только для того, чтобы вскоре появиться в другом местечке и продолжить там свою миссию.
Судя по дошедшим до нас множеству легенд, а также различным еврейским источникам, движение нистаров представляло собой своего рода орден[54], членам которого были связаны общей целью служения своему народу и придерживались единых правил поведения. Орден, видимо, обладал и четкой организационной структурой: время от времени его члены собирались как для совместной учебы, так и выработки плана дальнейших действий и получения указаний, кто в какое место должен направиться, и на что (или на кого) ему следует обратить особое внимание.
