– Что ж, бейте меня, собаки, ваша взяла!
Из ран его ручьями текла кровь, он медленно, как подрубленное дерево, упал на землю и жизнь покинула его.
На другой день весть о гибели Джиргола облетела ущелье. Люди, отправившись в Касару, нашли там предательски убитого Джиргола. Его привезли домой. Братья его умерли раньше, в доме оставалась только старая мать Джиргола. Соседи устроили поминки за общественный счет и похоронили Джиргола рядом с Гурдзыхан. Народ разошелся и только рыдания старой женщины слышались из осиротевшего дома.
Так кончилась история Гурдзыхан и Джиргола. А теперь вернемся к вдове Дзама, что же сталось с ней?
Как я уже говорил, разбойники угнали вдову Дзама в Дагестан и там продали какому-то наибу. Тот, в свою очередь, продал ее еще кому-то. Так за долгие годы ее продавали несколько раз, и в конце концов она оказалась в Чечне. А там ее купили осетины из рода Мамсырата и привезли в Осетию, в Гизель. Она уже стала забывать осетинский язык, когда Мамсырата спросили ее, кто она такая, она ответила им: «Кудаг», что значит «из Кудского ущелья». Так ее и стали звать.
Шли годы. Россия укрепила свою власть на Кавказе, людей лишили прежней воли. Мамсырата решили переселиться в Турцию. Они взяли с собой и Кудаг. Путь их лежал через Арвыком, постепенно они приближались к родным местам несчастной женщины. И когда она, наконец, увидела родной дом, склеп, в котором лежали Дзама и Гурдзыбег, когда она вспомнила прошлую жизнь и все страдания, которые пришлось ей перенести, сердце ее мучительно сжалось, вспыхнуло огнем, словно его сдавили раскаленные железные обручи. Вдова упала на колени н зарыдала. Слезы потоками лились по ее старым, иссохшим щекам.
К ней подошла какая-то старушка и участливо спросила:
– 0 чем ты так плачешь, бедняжка? Вдова, собрав остаток воли, уняла рыдания и спросила старуху:
– Ради бога, ради всего святого, не знаешь ли ты жену Джиргола Гурдзыхан?
Старуха, вздохнув, ответила:
– Как же мне было не знать ее! Да только она давно уже умерла. И Джиргол тоже умер – его убили кровники,- и рассказала все, как было.
От горя вдова не смогла даже заплакать. Ее лицо покрылось мертвенной бледностью, свет померк в глазах. Она ударилась головой о придорожный камень и тут же скончалась.
Мамсырата остановили свои арбы, похоронили ее недалеко от дороги. «Мир тебе и светлая память!» – сказали они и отравились в Турцию. До сих пор возле Арвыкомской дороги ви-ден небольшой могильный холмик, где похоронена вдова. Мир праху ее!
Конец и нашей печальной повести.
У подножия Кельских гор, в узком ущелье, куда зимой не заглядывает солнце, а летом -луна, жили муж с женой. Мужа звали Куцыкк, а жену – Фатма. Жили они хорошо, у них было много всякого добра, но не было детей. 0ба уже в летах: жене около шестидесяти, а мужу и того больше. Они были хлебосольными хозяевами, одинаково относились и к богатым и к бедным; люди любили их за доброту и гостеприимство и часто просили бога, чтобы он дал Куцыкку и Фатме потомство.
Трудно сказать, помогли эти молитвы или нет, но Фатма на старости лет забеременела. У нее никогда не было детей, она не знала, как это бывает, да и года ее, как будто, уже прошли – вот она и решила, что заболела. Она всем рассказывала о своей непонятной болезни, но минуло шесть месяцев, и стало ясно, что это за болезнь. Друзья и родственники обрадовались за стариков и стали молить бога, чтобы он дал им сына.
Кончилось лето, настала зима. По ущельям свистели вьюги, солнце лишь на короткий миг выглядывало из-за снежных гор. И вот однажды морозным вечером Фатме пришло время рожать. Она лежала на войлоке, постеленном поверх соломы и стонала, держась за живот., Куцыкк хлопотал возле очага, подбрасывал в огонь сухие сучья, пытаясь согреть дом, да где там! Ледяной ветер задувал в щели, на потолке блестел иней.
Стемнело. Куцыкк позвал соседок. Они собрались вокруг Фатмы и им одним известными способами помогали ей рожать. Наконец, в полночь родился мальчик.
Наутро дом Куцыкка был полон родни и соседей, пришедших поздравить его и Фатму. Куцыкк зарезал барана, устроил пир. Гости сели за столы и подняли бокалы за здоровье новорожденного. Потом решили дать мальчику имя. Долго судили-рядили и, наконец, назвали его Садуллой. Попировали и разошлись по домам.
