– Да. Я согласна.
– У нас есть индиго? Платье очень изменится, если покрасить в цвет индиго.
– Да, мэм.
Эмма спрятала улыбку в ворохе шелка и атласа. Бесс была очень работящая, непритязательная и неболтливая. И ее не волновало ни капельки то, что ее госпожа доведена до бедности. Бесс была рада уйти от своего мужа куда угодно. Хотя была прекрасной хозяйкой для этого негодяя.
Эмма бросила груду платьев на кухонный стол и подождала, пока Бесс сделает то же самое. Затем ее экономка прошла к печи и взяла огромный чан для воды. Эмма проверяла каждую вещь.
– Вот это я надевала всего один раз, – проговорила она и отложила темно-зеленое платье в сторону. – Но в лиловом Осборны уже дважды видели меня. Я думаю, если добавить индиго, получится хороший оттенок.
– Я отложу в сторонку серое, мэм, пока мы ждем, когда вскипит вода.
– Спасибо, Бесс. Дай мне минутку переодеться во что-то более подходящее, и я помогу тебе. По крайней мере я не испорчу то, что на мне.
Бесс была к тому же отличной швеей, что было очень кстати, так как Эмма за свою жизнь не сделала ни одного правильного стежка, но она не могла позволить себе просто взять и выкинуть платье. Поэтому Бесс была для нее бесценным помощником. Эмма благодарила судьбу за то, что Бесс наконец решила оставить мужа именно в тот момент, когда почтовый дилижанс, в котором Эмма ехала в Лондон, проезжал мимо ее маленького домика. Как только женщина села в карету, ее глаза потемнели, а рот сложился в жесткую линию. Исподволь разглядывая ее, Эмма пыталась угадать, что стоит за непроницаемой маской ее новой попутчицы. «Это женщина, которой нужно начать новую жизнь еще больше, чем мне», – думала она. И когда она предложила Бесс стать ее экономкой, та с готовностью согласилась.
– Я буду рядом столько, сколько вы намерены жить в Лондоне.
Оставалось только два месяца до того, как закончится срок аренды городского дома. Эмма не могла позволить себе долгосрочного пребывания в столице, а лондонский сезон – активный сезон балов, охоты и прочих светских развлечений – вовсе не интересовал ее. То есть у нее есть еще два месяца, затем она уедет навсегда.
Она закончила сортировать платья, когда раздался стук в кухонную дверь.
– Я открою, – сказала Эмма, видя, что Бесс хочет прервать работу. Она открыла дверь, перед ней в темной передней стоял тощий невысокий парнишка.
Враждебно нахмурив брови, он оглядел ее с ног до головы.
– Вы кто? – спросил он.
Эмма с любопытством смотрела на гостя.
– Что тебе нужно?
– У меня есть информация, которая может представлять для вас интерес.
– Правда? – Он выглядел довольно-таки сомнительно. Одежда потрепанная, лицо неумытое.
– Один человек интересуется вашей госпожой. Он хочет знать, кто живет здесь, ну, и все такое…
Эмма подавила тревогу.
Этот мальчик так же похож на интригана, как она на восточного шейха, он только и может, что ходить по домам и приставать к людям со своими глупостями.
– Почему это должно интересовать меня?
Он пожал плечами:
– Может, и нет…
Что ж. Он симпатичный и не очень настырный. В его глазах внезапно заблестела влага.
– Вы не верите мне, и правильно… Но он говорил, что вы приехали полтора месяца назад. Так и было?
Эмма кивнула:
– Да, это так. Но ты можешь знать это, если живешь рядом.
– Я живу, – он приподнял подбородок, – на углу улицы. Но я не знал, что вы приехали из Чешира.
Кровь отлила от ее лица, и щеки побледнели. А воздух внезапно стал холодным как лед.
В глазах мальчика промелькнула другая догадка.
– Вот что он сказал: «Узнай, действительно ли они приехали из Чешира».
«Ох, Господи. Мэтью». Она боялась, что он станет преследовать ее. Он может разрушить все, помешать ей достигнуть намеченной цели. Эмма старалась собраться с мыслями.
– И что ты сказал этому человеку?
– Я взял у него пенни и пообещал, что разузнаю.
– И поэтому ты пришел? Разузнать?
– М-м-может, и так. – Он вдруг улыбнулся, открывая ровные белые зубы. – Он не очень-то хорошо выглядел. Я подумал, а не попытать ли счастья. Один пенни не изменит мою жизнь или жизнь моей матушки.
Эмма кивнула. Он был честен относительно своих планов, по крайней мере больше, чем она сама.
