Теперь во дворе мечети не говорят все, что придет в голову. Саид стал осторожен, следит за каждым своим словом. Кровать Омру и мешок с его продуктами недалеко от койки Саида. Если Омру выйдет совершить омовение на заре, Саид непременно увидит его. Может быть, учитель ошибается? Упаси господи от навета на человека! Саид медленно оборачивается — запах старых циновок. Площадь вокруг мечети полна народу. Глашатай не устает повторять новость: жестокий тиран, притеснитель Али бен Аби-ль-Джуд схвачен. Под стражей все, что у него есть: деньги, доходы, гарем, наложницы. Его держат в яме в Крепости, пока идет дознание.
Женщина бросает монету глашатаю — вознаграждение за добрую весть. Радость, как вода, медленно просачивающаяся в расщелину, наполняет душу Саида. Он вспоминает Самах. Если бы она теперь была с ним, вместе с ним смотрела на людей! Он слышит звук ее шагов. Он не знал, чьи это шаги, но был уверен, что это она, именно она! Радость людей согревает Саида. Если бы у него был лишний дерхем, он отдал бы его глашатаю. Исчезла горечь, которую он испытывал до этого. Со стороны квартала аль-Батыния шли подмастерья из красильни Хадара — шейха красильщиков — с лицами, вымазанными красной и зеленой краской. Они приплясывали и пели:
Плачь, печалься вор и плут —
Снят Али бен Аби-ль-Джуд!
ВЫСОЧАЙШИЙ УКАЗ
Во имя аллаха, милостивого и милосердного!
Да пребудете вы мусульманами, добрыми и благочестивыми, отвергающими греховное и не дающими совершиться дурному.
Помогайте друг другу на пути терпения и благочестия, но не на пути греха и злобы!
Теперь начнем
Слава аллаху, который наставил нас, дабы раскрыть злодеев и обратиться к добродетельным во имя спокойствия подданных и установления безопасности и порядка в стране. После того как по нашему указу злоумышленник Али бен Аби-ль-Джуд был отдан в руки правосудия, мы увидели, сколько должностей и постов он занимал. Чтобы в наибольшей мере соблюсти справедливость — а каждый из нас ее постоянный радетель, — решили мы разделить эти должности среди людей сведущих и ученых, дабы не ложились они тяжким бременем на выи несущих их.
Начали мы с должности хранителя мер и весов, ибо она касается состояния и достатка людей, а посему не может пустовать.
Узнав о положении людей и о том, как можно его облегчить и устранить трудности, прочитав летописи и набравшись мудрости из уроков прошлого, постигнув тайную суть причины и следствия, после долгих размышлений и приготовлений, мы повелеваем, дабы принял на себя Баракят бен Муса должность хранителя мер и весов Каира ввиду его достоинств и добродетелей, верности и усердия, справедливости и строгости, влиятельности и степенности, благочестия и беспристрастного отношения к богатым и бедным. Для него нет ничтожного и презренного, когда дело идет о правде, поэтому мы жалуем его именем Аз-Зейни[15], дабы он носил его всю оставшуюся жизнь.
Мы распорядились, чтобы он следил за соблюдением мер и весов, предупреждал обман при отпуске пищи и напитков, знал цены, был осведомлен обо всех новостях, о том, что говорят люди на каждой улице и в каждом квартале, в каждом доме и на рынке, без того, чтобы это было им ведомо.
Мы распорядились, чтобы он назначил себе помощников, дабы смотрели они за мусульманами, оставаясь при том преданными, правоверными и заслуживающими доверия слугами; чтобы не дозволял он никому из торговцев духами и помадой продавать неизвестные снадобья, воспрепятствовал пройдохам любыми правдами и неправдами обирать людей, был на страже благопристойности, противостоял греху, не допускал блуда, следил за бедными чиновниками и певицами, выбирал себе помощников только среди людей, известных своей верностью, добродетельностью и бескорыстием, далеких от алчности и всего дурного; чтобы словом и делом служил он аллаху и угождал ему. Пусть его не беспокоят людская хула или хвала, а лишь неизменное выполнение велений пророка во всем, что касается подрезания усов, выщипывания подмышек, бритья лобка, ухода за ногтями, чистоты одежды и умащения мускусом.
Так мы рассудили и повелели.
Мир достойнейшему из народов аллаха.
