А она продолжала свою политику. Из-за океана прибыло несколько новых судов, они привесли оружие и продовольствие, а по берегам острова продолжали выстраиваться защитные сооружения.
Артбатареи, установленные на высоких берегах оказывались недоступны для кораблей, а били они далеко и хорошо. Лишь в двух местах была возможность прохода к берегу, но противник о них не знал. И не знали люди на острове, что эти места были защищены иначе.
Приказы Айрин выполнялись беспрекословно. Рыбацкие суда, выходившие в море теперь имели оружие и могли защищаться в случае нападения пиратов, которых в действительности то и не было поблизости.
Следующая атака была предпринята противником почти через полгода. Собрав около полусотни кораблей он двинулся к острову и начала наступление ночью, под прикрытием дождливой погоды.
На острове в этот момент происходило нечто непонятное для людей. Графиня прибыв на одну из арт-точек приказала заряжать оружие и палить... В ночь, в дождь, непонятно куда... По берегу в этот момент разгуливало более полусотни всадников, которые патрулировали по приказу графини и вылавливали людей, приплывавших с моря.
Лишь на утро люди увидели, что же они сделали. Рядом с островом торчало из под воды несколько десятков сожженных кораблей. Сквозь дождь не были видны огни, когда снаряды попадали в корабли.
− Как вы узнали? − Спросил командир артиллеристов у Айрин.
− Мне подсказали Боги. − Ответила она и ушла.
Война продолжалась на материке. Противник на некоторое время забыл об острове, и Айрин воспользовалась этим моментом. Она узнала все о наступавших, об их Императоре, который вел войска.
Темной ночью около двух сотен самых смелых воинов высадились вместе с ней на берег. Люди шли за своей графиней, не думая зачем и куда. Они верили ей, считали едва ли не богиней.
Марш бросок через леса. К утру воинство проделало путь около полусотни километров. Они двигались пешком и лошадей не предвиделось, но они и не были нужны. День отдыха, затем новый ночной переход.
Айрин остановила людей около одной из дорог, затем раздала приказы. Они готовились к захвату конвоя, который должен был проехать здесь днем. На дороге были устроены ловушки, самые настоящие мины и именно они должны были разделить конвой, отделить охрану от кареты и нанести противнику сокрушительный удар.
Время подходило. Люди оставались в лесу, с одной стороны, Айрин сама выбрала с какой, основываясь на своих данных о погоде. Ветер не должен был донести до лошадей запах людей, а те сидели за кустами и не двигались. Все были разодеты как лесные чучела. Айрин сама показала, как надо это делать и люди с весельем втыкали в одежду ветки с зелеными листьями, а затем сели и стали ждать.
По дороге пронеслось несколько всадников. Передовой пост. Айрин едва не усмехнулась. Люди не заметили ничего. А ее воинство притихло и люди ждали. Появились новые стражники, на этот раз около пулусотни впереди и около полусотни позади. Карета выехала в условленное место и над лесом разнесся удар.
Послышалось ржание лошадей, крики людей.
− Вперед! − Приказала Айрин, ее люди бросились в атаку.
Схватка была не равной. Противник в замешательстве, а нападавшие не только больше по численности, но и хорошо вооружены.
Человек из кареты попытался сбежать, но сделал лишь несколько шагов в лесу и упал от удара. Он попытался вскочить, но тут же был связан.
− Джерс, мы отходим! − Воскликнула Айрин. − А вы действуете по плану!
− Да, госпожа. − Ответил человек.
Пленник только мычал, потому что его рот был уже заткнут, а руки-ноги связаны. Отряд из двадцати всадников уходил к морю. Айрин пользовалась лошадьми тех самых охранников, сопровождавших карету. К вечеру они добрались до берега и под прикрытием ночи перебрались на корабль.
Пленник смотрел на это почти с ужасом. Он понял, что попался не просто к лесным бандитам. Он был пленен кем-то, кто знал его. Человек оказался в трюме, Айрин оставила рядом с ним охрану и ушла отдыхать, а корабль уже шел полным ходом к острову.
Утром пленника развязали и привели в более удобную каюту, где дали возможность привести себя в порядок и поесть. Никто не отвечал на вопросы человека, и он перестал их задавать.
