Я даже тогда наивную песенку сочинил, достойную группы продленного дня для первоклашек средней общеобразовательной школы. Кстати, в детстве мне часто приходилось в такой группе коротать время: родители вечно на работе. Надо же, из той глюпой-глюпой песенки про облака кое-что еще вспоминается:
На земле там гром грохочет,
ливень, град
в облаках лежишь, хохочешь:
солнцу рад.
Лишь луна тревожит все же
по ночам
облачком плаксивым тоже
станешь сам.
Мне бы только над родною
крышей плыть,
над родною стороною
погрустить.
Скрою Землю от жестокого
огня
пусть беда таращит око
на меня…
Все-таки верно говорят: от счастья человек дуреет. Видимо, беды и даны человеку для того, чтобы он хоть как-то развивался. Горе наделяет его способностью мыслить, душевные потрясения открывают мудрые истины и обогащают опытом. И все же только счастье поднимает человека над толпой, делает его по-настоящему красивым, свободным, дарит ему невесомый полет. Впрочем, что есть счастье, и можно ли вообще называть кого-либо из живущих счастливым? Это все равно что сражающегося воина величать победителем, в то время как он еще не закончил своего решающего поединка. Счастья нет, а есть извечное томление, и есть люди, которым до бесстыдства везет, вот везет — и все тут. Он, может, дурак дураком, а вот поди ж ты. Так что же он счастлив? Справедливее сказать, удачлив. Вот и мне, грешному, удача улыбнулась, и я воспарил.
Потом Зина несколько раз была у меня, и я щедро ее отблагодарил. Что еще нужно одинокой женщине? Все они только этого и ждут. Ну, ты меня понял, друг «Самсунг»: видеозаписями любовных утех ты напичкан до отказа. Скажу только без ложной скромности: герой-любовник — это мое амплуа. Тут у меня все данные, и любое твое эротическое шоу — ночной абордаж незатейливых видеопиратов — детский лепет на лужайке по сравнению с моим благоприобретенным опытом. У меня даже однажды, в период особенно крутого финансового пике, от отчаяния родилась мысль продать этот свой супердар, нормально реализовать его в условиях современного всепроникающего рынка. Представь себе, я позвонил в одну пикантную фирму, печатавшую краткий призыв в общегосударственном информационно-рекламном еженедельнике. Благо, в наше постсоветское времечко свободы слова и разгула средств массовой информации дешевый еженедельник этот доставляется в каждый почтовый ящик Киева абсолютно бесплатно. В противном случае в моих дырявых карманах не нашлось бы мелочи даже на подобную газетенку.
«Сказочный отдых для элитных господ! Досуг с мужчинами», — липко обещала фирма. Печатался телефон, и в скобках значилось: «Круглосуточно». Я позвонил. Честно признаюсь, как только поднял трубку, испытал какое-то непонятное волнение, и это меня удивило и разозлило: ведь мне казалось, я абсолютно раскованный и уверенный мэн. В конце концов набрал номер из чисто профессионального азарта, так сказать, роль на преодоление. Разговор привожу почти дословно: так он мне врезался.
— Алло, добрый день.
— Добрый, — констатировал голос в трубке. Низкий, нагловатый, но, как я сразу отметил, исключительно настороженный.
— Скажите, пожалуйста, что входит в ваш сервис?
— Все входит. А вас, собственно, что интересует?
— Ну… Наилучшим образом отдохнуть.
— Пожалуйста! У нас мужчины для женщин, мужчины — для мужчин. Аллё! Куда вы пропали?
— Да нет, я думаю…
— А-а, понятно. Ну, так что? Вам какого, с признаками интеллекта или главное, чтобы мускулатура была впечатляющая?
— А гарантия? — спросил я, сам не понимая о чем, растерявшись от такого напора секс-диспетчера.
Его тон приобретал все более деловые нотки:
— Вы имеете в виду ВИЧ-инфицированных?
— М-да.
— Ну, у нас очень чистоплотные ребята. Все свои, все друг друга знают.
— А возраст?
— Не моложе восемнадцати.
— Дорого?
— Пятьдесят долларов за два часа.
Наступила короткая пауза. Я почувствовал, что волнение уходит и мною овладевает какое-то кошачье любопытство.
— А на работу к вам можно устроиться?
— Сколько вам лет?
— Двадцать восемь, — решил я чуть скинуть годочки.
— Как вы выглядите?
У меня зачесались лодыжки, будто они вымазаны мелом, как у раба, изнывающего под солнцем на одном из громкоголосых невольничьих рынков в центре острова Делос. Я неуверенно ответил:
