— Чего?
— Губозакаточный механизм.
— А-а-а… Да подумаешь, три дня каких-то. — я резко выплюнул в сторону дым. — И сто долларов тоже не деньги.
— Знаешь что?! — возмутилась Зина. — Во-первых, там, где три дня, — там и месяц, и там, где сто баксов, — там и больше может быть. Ты что, первый раз замужем, что ли, не знаешь, как к режиссеру подкатить? А вообще-то на фиг ты мне надо, такой красивый? Ты что думаешь, я ради себя, что ли?..
— Зин, да успокойся.
Но она все продолжала атаковать, мне показалось, у нее даже слезы на глазах выступили.
— Тебе же надо, тебе, козлу! Сейчас ведь время какое, пропадешь ведь. Ты же актерище! Тебе на Запад надо прорываться.
— Ну вот и надо было показать ему мои работы, я уже, слава Богу, кое-что в кино успел сделать.
— Да не нужны Джакомо наши киноопупеи! Скажи спасибо, что я ему твою фотку подкинула.
Я насторожился:
— Как, ты говоришь, режиссера зовут?
— Джакомо Доницетти, — сказала Зина и, натянув верхнюю губу и закатив глаза, аккуратно провела средним пальчиком под глазами, вытирая чуть размазавшуюся от пота тушь.
Наступила пауза, пока я соображал, не веря услышанному.
— Джакомо Доницетти? Так это же, можно сказать, живой классик. Он что, еще снимает?
— Как видишь, — равнодушно ответила Зина. — И прекрасно себя чувствует. Ладно, пошла я…
— Да подожди ты. — меня начинала одолевать какая-то мелкая дрожь. — А вот та, что снимала меня, кто такая? Больно сердитая.
— Франческа, дочь, его правая рука. Нет, она баба классная, юморная. У меня с ней все чики-чики. Ей как раз ты вроде понравился.
Я тщательно втоптал в траву окурок, и вдруг меня осенило:
— Вспомнил, Зинуля, вспомнил! Слушай! «Гды ктощь в жычу зрани, а в сэрцу позостанье близна, паментай, же вьенцей черпяла Полъска — тфоя Ойчызна!» А? Ну как? Конечно, может, неточно, но вообще — как?
Зина прибалдела. Зеленые глаза ее нацелились, как у кошки перед броском.
События дальше развивались стремительно. Она потащила меня к Айболиту, который оказался самим Джакомо Доницетти, легендарным персонажем киноэнциклопедии, я выдал ему на псевдопольском когда-то услышанную мною, заученную и теперь неожиданно всплывшую в памяти патриотическую цитату, и Джакомо замахал руками и закричал: «Мо бэнэ!» Судьба моя и участь столь важного для итальянского мэтра эпизода в его новом полотне была решена. Оказывается, перед тем, как мы с Зиной ввалились в комнату, киноклассика добивала его дочь, которой я, несмотря на весь ее непроницаемый вид, что называется, упал в глаза. Почему сомневался мэтр? А мне потом объяснила вездесущая Зина, для которой нет такого слова — «секрет». Его, видишь ли, не устраивали мои синие глаза, и вообще я напоминал ему молодого Делона, в то время как голливудский актер, утвержденный на главную роль, очевидно, напоминал черта лысого. Но что поделаешь, во-первых, он по сюжету из концлагеря освобождался, а во-вторых, финансирование-то проекта итальянского киноклассика из Штатов шло, а кто ее ужинает, как говорится, тот ее и танцует. От американца не избавишься. Зато за меня сражались целых две «кавалерист-девицы»: жгучая Франческа — как впоследствии выяснилось, волчица с мертвой хваткой, — и Зина, которая не то что коня, табун на скаку остановит. Разве мог какой-то там плешивенький Джакомо устоять? Он сломался, несмотря на всю очевидность проигрыша рядом со мной восходящей бледной голливудской звезды.
И пошел я со студии, солнцем палимый, то есть в том смысле, что действительно жара была жуткая, но меня она не томила, ибо, окрыленный, я не плелся по размякшему асфальту, а летел высоко-высоко в волшебной лазурной прохладе среди ласковых барашков облаков. Парил! Кружил! Милый-милый ясноглазый пастушок. Кто не знает актерской профессии, ни разу не сталкивался с актером в его повседневной кудлатой жизни, тот меня не поймет. Не поймет, что это значит — получить новую роль. Это, быть может, сродни самой первой безумной влюбленности, когда чудится, что весь мир только для тебя так ловко скроен, этакий сад эдемский, и вон там, под развесистой яблонькой, ждет тебя уже трепещущая от вожделения Ева, и перед тобой перспекти-и-ивы… О-о! Только бы не выгнали.
