То, что произошло следом, потрясло нас всех едва не до обморока.
Зеленоватый колпак машины откинулся, и оттуда выбралось человеческое существо.
Хотя и весьма странное. Длинные волосы его были цвета меди, лицо было похоже цветом на густо забеленный молоком кофе. Черные глаза были широко расставлены. Над полными губами красиво сидел тонкий прямой нос, лицо представляло собой совершенный овал. В его лице было что-то от андрогина — одновременно мужчины и женщины. Его тело сочетало в себе и мужественные черты, и женственные. Он вышел из своей совершенной машины и пошел к нам плавной походкой, в которой сочетались плавная грация и уверенность в себе.
Он был одет в летящий зеленый плащ, черные обтягивающие панталоны до колен, сапоги и черную кожаную куртку с черным тиснением. Плащ был искусно вышит по краям черной нитью, а куртка топорщилась от зеленого тиснения и украшений.
Он остановился в нескольких метрах от нас и заговорил.
— Приветствую вас, добро пожаловать, — сказал он и улыбнулся. — Вы приехали очень издалека и, наверное, очень устали. Мы приносим свои извинения, если вам пришлось в пути терпеть неудобства.
Голос был не столько женственный, сколько мелодичный. Он был чист, лиричен, напевен — почти музыка.
Никто не ответил. Мы все стояли, разинув рты так, что миндалины проветривались.
Наконец я захлопнул пасть, сглотнул и сказал:
— Привет. Да, мы очень устали. Э-э-э… спасибо. — А потер лоб и начал сначала: — Э-э-э, простите. Я Джейк Макгроу. А это мои друзья…
— Привет всем вам, — сказал человек, тепло улыбаясь и оглядывая нас. — Вы можете называть нас Прим.
— Нас? — переспросил я.
— О-о-о… меня. Простите, множественное число. Просто сила привычки.
— Прим, — повторил я.
— Да, Прим — этого вполне достаточно, — он повернулся и посмотрел на небо, на катящееся по небу облако. — Прекрасная погода, правда?
— Да, — я тряхнул головой. — Послушайте… — начал было я.
— Знаете, я только что собрался пообедать, — сказал Прим, поворачиваясь ко мне, — когда получил известие о вашем прибытии. Наверное, вы все устали и голодны. Не окажете ли вы мне честь присоединиться ко мне за обедом? Разделить со мной, что бог послал? Разумеется, после того, как освежитесь.
— Да, — ответил я, — да. Но…
— Простите. Я уверен, что вы хотите задать мне массу вопросов. И я совершенно ничего не имею против того, чтобы вам на них ответить. Но ведь существует определенный порядок вещей, правда же? Вся вселенная останавливается, чтобы пообедать. Так почему же нам к ней не присоединиться? — он рассмеялся.
— Сперва один вопрос, — сказал я. Я показал на Космостраду. — Это вы ее построили?
Он посмотрел.
— Что, эту дорогу? Я ли ее построил?
— Нет, я имею в виду все дороги. Все Космострады. Мы зовем их Космострадой.
Улыбка его была странной, какой-то хитрой.
— Наверное, каким-то образом можно сказать, что ее построил я.
— Каким-то образом?
— Пожалуйста… Мне очень не хочется, чтобы мои слова звучали загадочно, хотя я полагаю, что именно так они и звучат. Но я отвечу вам на все вопросы попозже. На любые вопросы искренне и честно.
Он показал рукой через плечо.
— Я живу вон там, на противоположной стороне долины. Если вы будете так любезны и последуете за мной…
— Вы что-нибудь знаете про черный кубик? — выпалил я.
— Что? Ох. — Он нахмурился. — Да. Э-э-э… он у вас, да?
— Да.
— Отлично. Что же, держите его пока у себя. Но в какой-то момент я бы хотел на него посмотреть, если вы найдете время мне его показать.
— А что это такое?
— Что это такое… — повторил он. — Ну, честно говоря, это в своей основе эксперимент.
— Эксперимент в чем? В какой области?
Он стал тщательно подбирать слова.
— Скажем, эксперимент по созданию вселенной.
— Какой-нибудь конкретной вселенной? — спросил я.
Он посмотрел на небо и улыбнулся.
— А что, их больше, чем одна?
— А что, нет?
Он встретился со мной взглядом.
— На этот вопрос можно ответить совершенно по разному, — он снова рассмеялся. — Ну, хорошо. Обо всем этом поговорим позже. А теперь…
— У меня есть вопрос. — Карл отодвинул меня плечом в сторону, вышел вперед и встал перед Примом.
Прим смерил его взглядом, все еще с улыбкой.
