Последний удар по подлокотнику едва не отломил его.
После грозной паузы Сэм стал смеяться. И это завело нас всех.
Юрий посмотрел на нас всех, обвел нас широко раскрытыми глазами. Потом он быстро обмяк, а гневная краска в его лице перешла в краску стыда. Он откинулся в кресле в полной беспомощности и тоже начал смеяться.
Мы провели примерно две минуты в диком хохоте, пока не протрезвели, сообразив, что Юрия от смеха стало заносить в истерические слезы. Зоя встала, зашла ему за спину и стала массировать ему плечи, гладить по спутанным волосам.
Юрий вытер глаза затрепанным, грязным рукавом.
— Простите меня, — сказал он, и голос его прерывался от раскаяния. — Друзья мои… вы должны меня простить…
— Тут нечего прощать, Юрий, — сказал я, — ты имел право на такой взрыв, и настало время, когда ты воспользовался своим правом.
— Все же, я хотел бы извиниться за свой взрыв… — он с трудом улыбнулся. — И за то, каким языком я пользовался.
— Ну, тут ты не сыщешь девственных невинных ушек, — ответила Сьюзен.
Она на миг задумалась.
— Разумеется, таким образом я никогда не пробовала…
Это снова заставило нас расхохотаться, и на сей раз смех Юрия был настоящим весельем.
Когда мы снова пришли в себя, Шон поднялся с пола, поправил на себе свой черный свитер, похлопал себя по животу, который резко уменьшился за последние несколько недель.
— Я голосую за жратву, — сказал он. — По крайней мере, за то, что от нее осталось. Что вы на это скажете, солнышки мои?
— Я не голодная, — сказала Зоя. — Разве что водички попить.
— Зоюшка, ты просто поешь, — сказал Юрий.
— Это хорошо для души.
— Зато не столь хорошо для тела, Зоя, — сказал я. — Тебе надо есть. Пойдем, мы пока что не дошли до того, чтобы сесть на голодный паек.
Она пожала плечами, потом посмотрела на меня и сдалась.
— Ты прав, наверное, мне надо поесть. Просто у меня совсем пропал аппетит. А когда я ем, мое пищеварение ведет себя просто кошмарно. Даже боли появились.
— Как насчет Винни? — вмешался Роланд.
Это не связанное с предыдущим разговором замечание всех остановило. Карл спросил:
— Что ты сказал, Роланд?
— Как насчет карты Винни и Джорджи? Разве теперь не понятно, что их нам просто подкинули? Может быть, есть другие расы, другие почти разумные животные, которые что-то знают о карте. Тысячи, миллионы рас, которые рассеяны по всей Космостраде вот так. Все сходится.
Он ударил кулаком по ладони, выпятив губы. Он находился где-то в мире собственных мыслей.
— Все сходится.
Юрий готов был снова вернуться к предыдущей беседе.
— Да, это значительная возможность, и, собственно говоря, наши исследования опирались именно на этот факт. Но, кроме того, совершенно ясно, что знания Джорджи и Винни весьма ненадежны.
— Угу, — сказал я, — что снова возвращает нас на клетку номер один. Поэтому перестань скрипеть зубами, Роланд, и расслабься. Существует серьезная возможность, что мы никогда не докопаемся в этом вопросе до истины.
Роланду мое замечание не понравилось.
— Я зубами не скрипел.
— Просто такое выражение, — я протянул руку и похлопал его по колену. — Спокойнее. Ладно?
Он слегка расслабился и улыбнулся немного смущенно.
— Конечно. Извини.
— Ничего страшного.
— Я хочу сделать объявление, — сказал Сэм.
— Валяй, — ответил я.
— Мы только что перешагнули суперлюминальный барьер.
— Это что такое? — спросила Сьюзен.
— Это ученое слово. Означает «быстрее света».
Юрий и Зоя обменялись взглядами. Потом медленная, усталая улыбка поражения появилась на лице Юрия.
— Ну что же, мы знали, что у «дорожных жуков» есть супернаука. Теперь мы знаем, что у них есть еще и волшебство.
— Сэм, ты уверен?
— Черт, нет. Я не оснащен такими приборами, чтобы проанализировать все нужные данные, но чтоб мне в ад провалиться, если все происходящее можно объяснить каким-либо другим путем. Ты можешь рассмотреть снаружи какие-нибудь звезды?
Я посмотрел. Просто черное голое пространство.
— Ох ты. Не вижу звезд.
— Что и требовалось доказать. Я смотрел, как они исчезали, но они не просто исчезали, они сошли по эффекту Допплера.
— Что такое он говорит, Джейк? — спросил Джон.
— Мне кажется, я догадываюсь.
