— Погоди, это лучше тоже оставить на потом. Я хотел бы знать, какого рожна тут делает Рагна.
Я вышел на частоту Космострады и вызвал его.
— О, Джейк, мой совершенно особенный друг! Привет привет и особое выражение почтения всем нашим разнообразным друзьям!
— Да-да. Рагна, ты как тут оказался? И почему, во имя всего святого, ты вообще за нами увязался?
— О, Джейк… это такое положение смущения и затруднения…
— Давай выкладывай.
— О, воистину. Вне всякого сомнения, я нахожусь в процессе вызывания твоего негодования, когда стану рассказывать тебе, что многочисленные потаенные индивидуумы из нашей расы последовали за тобой.
Я рассмеялся.
— Да нет, никакого негодования ты не вызовешь. За мной все время, куда ни погляди, постоянно кто-то увязывается.
— Это соответствует истине. Было хождение слухов, что за тобой по уши влюблены множество машин разного происхождения. А на планете, где находится много узлов Космострады, нами было замечено, что вокруг тебя находится на плаву большое количество фекальных масс, если выражаться метафорически.
— Да-да, именно это и произошло, — сказал я, — продолжай.
— Как раз в это время наши научные индивидуумы наконец сообразили, что же такое происходит внутри черного кубика.
— Да что ты!
— Да-да, они наконец стали вкладывать в этот объект определенный смысл. Их понимание — я хотел бы особенно внести ясность в этот вопрос — далеко от полноты, однако они вот-вот раскусят этот плод орехового дерева… если ты меня вникаешь.
— Вникаю, вникаю, — ответил я. — Так что же это такое?
— Увы, Джейк, как я уже тебе сообщил, в науке я, к сожалению, понимаю меньше, нежели упоминаемый у вас моржовый хрен. Однако, все-таки. Они находится в обладании гораздо большим количеством знания, нежели я, и она часто посещала различные конференции касательно именно данного предмета. Я попробую, чтобы она с вами поговорила, если вам это сейчас удобно. Пожалуйста, не прерывай связи…
— Погоди, Рагна, — перебил его я. — У нас тут есть кое-кто, у кого есть тоже немалое количество этих самых знаний, как ты сказал. Пусть он поговорит с Они, но попозже, ладно? Мы тут по колено в безобразии. И мне очень хотелось бы понять, куда они нас тащат.
— У нас те же самые проблемы и задачи. В наших машинах тоже полный публичный дом, как вы выражаетесь. Ладно, Джейк. Мы собираемся пока слезть с твоих ушей и поймаем тебя дальше по дороге чуть позже. Пока мы не приехали к месту назначения, желаем всем нашим добрым друзьям неплохой жизни! Пока!
— Порядок! — ответил я.
— Господи, — простонал Роланд, — где эти мартышки выучили жаргон шоферюг?
— Понятия не имею, — ответил я, — может быть, вытащили из наших компьютерных словарей.
Я оглянулся.
— Где все остальные?
— Там, на корме, — ответил Роланд. — Там больше места. И нам тут просторнее. Но если тебе кажется, что у нас тут хаос, то загляни в трейлер…
— Ладно, ребята, — сказал Сэм по всем громкоговорителям в тяжеловозе. — Как насчет того, чтобы убрать всю дрянь? Мы когда-нибудь на это способны?
— Мне нравится местоимение «мы», — издевательски осклабился я.
— Хе-хе-хе…
Все попытки связаться по радио с «дорожными жуками» потерпели фиаско. Мы могли только догадываться, куда нас в конце концов тащат, и сперва наши мозги только тем и были заняты, что строили догадки. «Жуки» выволокли нас из подземного гаража, протащили через ближайший портал, потом по цепочке весьма бесцветных и непримечательных планет. Большую часть времени мы провели за уборкой безобразия, воцарившегося после невесомости.
Карла мы освободили от уборочных терзаний. Мошонка у него раздулась до размеров грейпфрута, и он испытывал ужасные страдания. Все, что я мог для него сделать — это накачать его гидроморфоном и кортизоном и надеяться на лучшее. Карл рассказал им все, что он сам знал, ему не было причины молчать или скрывать что-либо. Они просто ему не поверили. К концу, однако, ему показалось, что они уже были близки к тому, чтобы поверить в его историю о том, как его похитило летающее блюдце, но он не был уверен в том, что они действительно могли бы ему поверить. К счастью, пусть и по непонятным причинам, вмешались «дорожные жуки». Лори пришла в страшное состояние, по очереди горько и безудержно рыдая и швыряя в переборку чем попало и грозя совершить садистские хирургические операции над теми сукиными детьми, которые терзали ее милого. Через денек-другой Карлу полегчало, и она малость поуспокоилась.
