— С тех пор как ты пропала, бог перестал с нами разговаривать вообще, — с раздражением выплюнула появившаяся конкурентка. — Множество старейшин никак не могли придумать, что нам делать, а оказалось, что всему причиной была ты. Не думаешь, что для блага всей нашей расы тебе следовало сдохнуть? Может тогда нам бы повезло, и новый Апостол оказался бы куда компетентней чем ваша черношкурая семейка?
Стиснув кулаки, девочка с ненавистью глянула на провоцирующую её сверстницу.
— Даже если и так, ваше племя всё равно было бы последним, на кого Звериный Бог захотел бы обратить своё внимание.
— Хм, — тут же презрительно хмыкнула девочка из племени Шакалов. — Я очень надеюсь, что совет примет верное решение и тебя завтра же казнят. От твоей смерти всем будет куда больше пользы, чем от зверушки, даже неспособной к трансформации.
…
— Этого не случится.
…
Преисполнившись обиды, черноволосая девочка уже хотела возразить, но в этот момент их перебранку оборвал громкий голос другого существа.
— Папа!
Со стороны огромного, даже по меркам городских строений шатра, где обычно проходили заседания совета, вышел взрослый зверочеловек, с чёрными кошачьими ушами. На его шерсти уже давно были намёки на седые волоски, но девочка тут же заметила, что с их последней встречи этих волосков стало в сотни, если не тысячи раз больше. Мужчина, который на её памяти ещё был свеж и только готовился встретить свою старость, всего за полгода её отсутствия постарел почти на сотню лет. Казалось, что даже ровно стоять для него стало почти непосильной задачей.
— Пап… — прошептала она, лишь встретившись с ним взглядом, не в силах осознать произошедших изменений и полностью забыв про только что досаждавшей ей девчонку из племени Шакалов.
— Хорошо, что ты вернулась… — негромко сказал он, чувствуя подступающий прямо к горлу комок, а маленькая девочка, что ещё мгновение назад была от него в десятках метров просто бросилась вперёд и ударилась ему о грудь, обхватив за талию.
— Прости… я не знала…
— Хорошо, что ты вернулась, — вновь повторил склонившийся вперёд мужчина, чувствуя как рубашка на его груди стремительно промокла почти насквозь. Обхватив эту маленькую голову, он наклонился вперёд и коснулся её своими губами, сам едва не обронив слезу. — Хорошо, что ты вернулась… хорошо…
Город Звериного Бога действительно был очень большим, и чем ближе его жители находились к его сердцу, тем больше они видели архитектурных изысков и особенностей. Если на задворках этого города все дома были просто маленькими хижинами из обожжённой глины, то в центре эти дома могли тянуться на сотни метров в обе стороны, переходя в искусственные сады и богато украшенные парки. Преуспевшие в обработке железа и всех скудных благ, которыми эта степь их наградила, множество влиятельных зверолюдей стремились украсить свою жизнь на манер тех, у кого они этим знаниям когда-то обучались. Вот только, в самом сердце этого города, там, где по легенде и был заложен первый «камень», стоял огромный шатёр, несущий в себе все традиции и бытие предков всех зверолюдей. На этом месте, когда-то давно, предки множества племён были первыми, кто решил объединиться, и воздвигли подобный шатёр, основав внутри здание верховного совета: сердце будущего города. С тех пор любые влияющие на жизнь города собрания всегда проходили именно здесь. Этот раз тоже исключением не стал.
Маленькая девочка знала, что её отец, как Лидер клана Чёрных Котов, должен был часто присутствовать на подобных собраниях, но она сама никогда ещё внутрь этого шатра даже не заглядывала. Никто из побочной семьи стать старейшиной не мог, а у её отца за всё это время наследник так и не появился. Именно из-за всего этого, когда из Священного Леса пришёл столь долгожданный зов, выбор пал на его двух дочерей, едва ли ступивших на порог во взрослую жизнь.
Схватившись за руку своего отца, она прижалась к нему всем телом, отчётливо ощущая страх.
— Не волнуйся, дитя… — тут же сказал старый чёрный кот, ощущая страх единственной оставшейся у него дочери. Едва увидев её, в его глаза тут же вернулось пламя жизни, и даже его спина распрямилась, словно молодая, давно усыхающая ветвь, наконец ощутившая на себе столь долгожданный дождь. — Совет всегда был строг и многогранен, но наш глава мудр и справедлив. — Сказал он, прижав подрагивающую девочку к себе. — Уверен, он примет лучшее решение, так же как и всегда до этого делал.
