В итоге они забрались в горы так высоко, что достигли вершин черепичных крыш самых высоких из башен Нифльхейма — путники оказались на одном уровне с окнами и бойницами, и отсюда можно было без труда рассмотреть, что делается во внутренних комнатах. Окна были узкими и пыльными, и Маша успела только различить какую-то домашнюю утварь, а также кресла и шкафы, обернутые белыми полотнищами (так обычно делали в квартирах, когда куда-нибудь уезжали надолго, чтобы мебель не выгорала на солнце), прежде чем они двинулись дальше.
Несмотря на большую высоту и прохладный ветер, было достаточно жарко, потому что солнце на такой высоте палило нещадно. Все прочие вершины Зеркальных гор находились приблизительно на одном уровне и были теперь совсем недалеко — можно даже было увидеть тающие многослойные пласты белого снега, оставшегося здесь с многих прошедших зим, — от них во все стороны разбегались ледяные горные родники и ручьи, падающие со скалистых уступов в долину, — и только одинокий, седоглавый пик Расстегайны, все ещё достаточно высокий даже отсюда, гордо возвышался над туманами и тревогами этого мира.
— Нам ещё долго идти? — спросила уже явно утомленная Татьяна.
— Придётся немного потерпеть, — Сильфида вернулась к ней по тропе и обняла за плечи её и Бирюка. — «Не бойся дороги, что лежит у тебя под ногами, ибо дивным будет исход её!» — так говорят великие легенды древности. Глядите-ка — а вот и вход!
Высокогорная тропа уперлась в огромные открытые каменные двери, испещрённые неизвестными символами и рунами, — они предстали пред ними неожиданно, будто материализовались из воздуха сами собой. Могучие гранитные балки, сложенные в перекрестьях входа, тоже казались переплетёнными рунами — здесь прямо-таки ощущалась магия дварфов — древняя, как и сами корни земли, она охраняла створы каменных ворот от любых непрошенных гостей. Дальше глаза различали некий сумрачный коридор, уходящий глубоко, в самые недра гор.
— Лишь недругам нужно опасаться того, что скрывают Кости Земли, — сказала Сильфида. — Мы же войдем бесстрашно! — и с этими словами, все ещё обнимая Татьяну и Бирюка, они втроем первыми зашли во врата. Остальной Авалон медленно последовал за ними, скрывшись из глаз Наземного Мира.
Какое-то время они шли по длинному тоннелю: на всем протяжении пути ноги отчётливо ощущали заметный спуск. Подгорный коридор, вырубленный в незапамятные времена прародителями дварфов, до сих пор сохранился в отличном состоянии — пол был идеально ровным, без внезапных порогов и трещин, и споткнуться было нельзя. Стены тоннеля тускло мерцали в неверном, колеблющемся свете великого множества горящих факелов, которые встречались здесь через каждые несколько метров — их основания были вмурованы прямо в пологие, неровные стены. Какого-то жутковатого полумрака, который обычно присутствует в таких подземельях, тут не наблюдалось, но, тем не менее, ощущение таинственности и некой негостеприимности этого места не покидало путников. Воздух вокруг был горяч и сух, но его нельзя было назвать душным — в потолке пещеры время от времени появлялись узкие вентиляционные колодцы, ведущие на поверхность — Маша даже успела разглядеть один из них, когда сверху её неожиданно обдало потоком холодного воздуха.
— Мы держим путь в самое сердце Зеркальных гор, — голос Сильфиды эхом отскакивал от стен, далеко и гулко разносился во все стороны. — Здесь обитают, в основном, дварфы-кузнецы — она разрабатывают рудоносные жилы, ищут полезные ископаемые и драгоценные камни. Их тут великое множество.
— Сокровища! — зачарованно пробормотал Семён.
Флавиус свернул вправо, прочь от основной дороги, и долгий спуск неожиданно закончился — теперь они двигались причудливыми зигзагами, а по бокам им попадалось множество запертых деревянных дверей, хранящих за собою обиталища здешних жителей и их тайные схроны. Теперь довольно часто навстречу им следовали дварфы — совсем не те милые, добродушные создания в цветных камзолах и ярких шляпах, какими друзья привыкли их видеть на огородах Карнимирии. Эти дварфы были чуть выше своих собратьев (приблизительно на полголовы), более коренастые и крепкие, а в руках они держали кирки и могучие молоты. Их чёрные лица, перемазанные углём и сажей, выглядели довольно недружелюбно; маленькие черные глазки шустро смотрели на неожиданных пришельцев, оглядывая их со всех сторон, но, тем не менее, они всякий раз почтительно здоровались с Флавиусом и Сильфидой, и, проходя мимо них, едва заметно склоняли свои головы.
