Глава 11. Исповедь Бессмертной
На свое первое обучение высшей магии Мария и Настасья отправились вдвоем. Вчера все настолько устали от «свободного дня», предоставленного им Сильфидой, что сегодня никто не в состоянии оказался заставить себя вылезти из кровати к десяти часам утра. Даже Евген, который обычно больше остальных рвался тренироваться, в последний момент передумал, решив, что у него ещё будет предостаточно времени. Маша тоже с удовольствием бы провела это утро под одеялом, и только данное ей — как и остальными друзьями — обещание о том, что они обязательно будут являться на тренировки, заставило её встать: ожидая во дворе Настасью, она в равной степени ощущала сонливость и любопытство от предстоящего дня.
Настасья вышла вовремя и девчонки, достаточно быстро миновав первую часть пути до Портала, вскоре уже шагали по тракту сквозь Кленовый лес. Воздух вокруг был кристально чист и свеж, и почему-то в сегодняшнее утро особенно звонко пели птицы, разливая свои сладкоголосые трели на разные лады — или им это только казалось?
Малиновская только что закончила рассказывать Насте о своих приключениях с дварфами — ведь вчера из-за того, что все они хаотически разбрелись в разные стороны, каждый из них возвращался домой по-отдельности (ну или с тем, с кем ушёл первоначально), поэтому вечером ей не удалось перемолвиться словечком с подругой. Маша со смехом поведала о том, какую небылицу ей пришлось сочинять ради мамы, которая никак не могла взять в толк, откуда её дочь, теперь уже не работая, нашла деньги на такое количество еды. Сложнее всего оказалось объяснить, зачем она приперла домой огромную плетеную корзину, но даже это удалось Марии уложить в здравый смысл, а её воображение помогло ей сочинить невероятную историю про рынок с добрыми продавцами, которые ей все это подарили. Ольга Александровна, конечно, не очень-то поверила во всю эту чепуху, но допытываться до истины не стала — она, уставшая, вернулась с работы, и ей было не до каких-то там рынков.
Теперь же Малиновская внимательно слушала историю Настасьи.
— Вот честное слово, Маш, мне прямо было неудобно и стыдно, — жаловалась та подруге. — Евген, значит, потащил меня в лес гулять. Хотя Сильфида нас и предупреждала, чтобы мы не очень-то там лазили. Как будто других мест для гуляния нет — но его же вечно тянет туда, куда нельзя. Да и сама знаешь — Женя никого слушать не хочет, а уж Сильфиду тем более. Самое главное, с ним бесполезно на эти темы разговаривать — только лишние вымотанные нервы и новые скандалы. Как об стенку горох. Меня уже немножко начинает это бесить. Чего-то я отвлеклась… — Настасья на мгновение задумалась, — а, ну так вот: мы сначала пошли почти что за Танюхой с Бирюком, но они прогуливались по самому краю, а мы забрели немного вглубь…
— Ой, я бы в жизни туда не пошла! Страшно, наверное? — Малиновская пару раз оглянулась по сторонам, хотя здесь, на тропе, им ничего и не угрожало.
— Да нет, нормально, — Настя пожала плечами. — Не в этом дело. Наткнулись мы там на этих самых дварфов. Они на опушках лесных, оказывается, хворост собирают, чтобы им печи на кухне растапливать. Те, конечно, все вязанки свои побросали, раскланиваться начали — в общем, все как у тебя. Они же наивные, как дети — ей богу, а после твоего рассказа я ещё больше в этом убедилась. И мне, соответственно, ещё больше за все стыдно! Дварфы начали говорить, как они рады нас видеть, что им так интересно познакомиться с нами поближе. Начали интересоваться, не заблудились ли мы и не нужна ли нам какая-нибудь помощь. И что ты думаешь? Вместо того, чтобы их поблагодарить, мол, спасибо, все у нас в порядке, Евген вдруг озверел и начал им выговаривать!
— Чего выговаривать? — не поняла Малиновская.
