– Слушай! – не вытерпел Стас, – А эта твоя Айше – она волосами в какой части тела была покрыта: ниже пояса или выше? Борода у нее была?
– Нет, – грустно ответил Зенон, – к тому времени предки мои уже выродились. И девочки у нас вырастали как у всех. Так что Айше была типичной красавицей: румяные, как яблоко, щеки, кожа белая, как сметана, брови соболиные… Ну, в общем, лирика Блока. Ничего особенного, но местные джигиты от нее точно балдели.
– Слушай, классно травишь, местный колорит просто отпадный. Но я не совсем догоняю. Про акынов, предположим, знаю. А эти… кавардаки и жиры?
– Аргамак – дорогой скакун, «Мерин» тогдашних братков-джигитов. А джир – это жанр народной поэзии, лирика Блока, в общем. Продолжаю. Вдруг раздается жуткий визг! Все выбегают наружу и видят: руки колдуньи вытаскивают из юрты бедную девочку, ведьма волочит ее, воткнув свои когти в окровавленные глазницы несчастной жертвы! Жалмауз Кымпыр всегда знает самое больное место любого человека. И ударит по нему без промедления. Эти ведьмы не щадят никого.
Хивинец потом сказал киргизам: «Все вы видели могущество моего президента («Тьфу, хана», – извинился Зенон). Если надо – я всем вам глаза вырву. А то – сами все жирные, аж халаты лопаются, а мне гульджан подсовываете? Скотинку припрятали, знаю я вас. Так, платить будете налог с дыма, налог с юрты, налог женами, налог со скота. Не забудьте зякет – налог для борцов за веру».
– Серьезный им инспектор попался, – прокомментировал Стас. – Сокрытие налогооблагаемой базы – это никому не понравится.
– А еще узбек сказал моим соплеменникам, что обязан привезти хану или мешок денег – или мешок с вырванными глазами нерадивых налогоплательщиков.
– Две формы отчетности, – задумчиво пробормотал Савельев.
– Убитый горем отец заплатил все подати и налоги. И киргизам в самом деле пришлось питаться остаток года похлебкой из мучнистого горького корня гульджан.
Савельев буквально заслушался этими страшными сказками колдуна.
– Вот почему в Средней Азии люди всегда послушно платили налоги своим правителям, – закончил историю Зенон. – Я всегда знал, что наша налоговка использует своих колдунов, все так делают. И по простоте душевной считал, что смогу уделать любого. Но Жалмауз Кымпыр мне не одолеть, не мой уровень.
– А чей это уровень? – полюбопытствовал Стас.
– Не знаю. Мой дед, наверное, мог бы с ними пободаться. Сильный был шаман. В общем, мои приемы здесь бессильны. Так что вся надежда на тебя.
– Скажи, а как эти страшные налоговые бабы в России оказались? – заинтересовался аудитор.
– Их по заданию чека бойцы первой конной армии в Москву из Ферганы вывезли, когда добивали там банды Ибрагим-бека в 31-м году. Смотрел фильм «Белое солнце пустыни»? Ты что думаешь, товарищ Сухов просто так жизнью рисковал из-за каких-то смазливых бабенок? Их в налоговке немного, их специально для таких клиентов, как я используют. Я сразу понял, что тот мужичок за столом – только для вида. Ведет меня сама ведьма. Она мне прямым текстом сказала, что если не буду платить, сколько они нарисуют, мои близкие очень серьезно пострадают. И доказать никто ничего не сможет.
– Ладно, все ясно. Рассказывай по делу, что там у тебя. Чем смогу – помогу. Да, пока не приступили. Удовлетвори мое любопытство, что за вывеска у тебя такая, про мозгоклюя?
– Я работаю с энергетикой головного мозга клиента, поэтому – Мозгоклюй. А если у человека чердак абсолютно пустой, мне там делать нечего. С деревом не работаю, я ж не дятел, а совсем другая птица.
– Ты, Зенон, конечно, великий сказочник. А я рожден, чтоб сказку сделать былью, – Стас приступил к исполнению своих профессиональных обязанностей.
– Только давай абсолютно серьезно, – колдун мгновенно настроился на деловой лад. – Мы ведь коллеги, консультанты, так что я знаю все эти приемчики по запудриванию мозгов клиента: «Я самый крутой, творю чудеса по заказу в течение всего рабочего дня!».
– Ты что, сомневаешься в моей квалификации? – слегка закинулся Савельев.
– Не горячись. Есть такая древнеримская присказка: гаруспик и авгур не могут без смеха друг другу в глаза смотреть. Так и у нас.
