Обращаясь к Хрисафию, Орест заявил, что, несмотря на потрясшую их оскорбительную выходку византийского императора, послы императора гуннов признательны господину спатарию за проявленное понимание и теплый прием и будут весьма рады оказать ему ответный, хотя, конечно, и не столь роскошный, но со всеми подобающими почестями, прием у себя в Гуннии. Хрисафий как великий евнух не мог покидать пределов Восточной Римской империи, но тем не менее он горячо поблагодарил послов за приглашение. Все разошлись с приятной надеждой на скорую встречу.
Послы застали Аттилу в Буде, где он решил провести несколько дней в обществе своих домашних и личной охраны. Состоялось тайное заседание. Аттила был несколько ошеломлен перспективой покушения. Он редко проявлял свои чувства, но тут крепко обнял своих послов.
В ставку затребовали Онегеза, который прибыл через несколько дней. Очередной тайный совет.
Послали за Эслой, который явился немедленно. Ему предстояло тотчас отбыть в Константинополь с вестью, что «король» Онегез весьма польщен предложением византийского императора, но должен отклонить его, добавив, однако, — ибо не было причин отказываться от предложения императора и нужно было любой ценой выманить его посольство, — что обсудит вопрос с графом Максимином, как только удостоится чести встретиться с ним.
Эсла должен был также сообщить в Константинополе, что император гуннов согласен на то, чтобы византийские послы провели в Сердике только один день и одну ночь, после чего почетный эскорт доставит их в императорскую резиденцию. Ставки сделаны.
На следующий день или через день Феодосий II передал Максимину в присутствии Приска, Вигиласа и двух-трех высокопоставленных членов дипломатической миссии текст своего ответа Аттиле.
Феодосий, очевидно, не придавал ему большого значения, так как имел все основания полагать, что у Аттилы не будет времени продолжать дискуссию. Надо было лишь сохранить видимость дипломатического демарша, дабы привести императора гуннов в ярость и заставить его обдумывать ответ в течение нескольких дней, что даст Эдекону время успешно осуществить задуманное предприятие до отъезда византийских послов.
Феодосий составил ответ, ответ юриста, который, не отвергая саму идею договора, ставил его заключение в зависимость от результатов исследований, экспертиз и других подготовительных работ. Насколько известно, он выдвинул следующие «контрпредложения»:
Не упрощенный порядок установления права гуннов на владение захваченными территориями, а определение границ смешанной комиссией, которая вынесет свое заключение, учитывая историческое прошлое, этнические факторы и интересы коренного населения.
Полное согласие в отношении Паннонии.
Нейтральный статус долин и равнин Маргуса и Нишавы, свободный регион под совместным контролем, традиционные рынки сохраняются там, где они есть, поддержание порядка осуществляется совместно римской и гуннской охраной.
Совместная охрана укрепленных пунктов к северу от Константинополя, но, если Гунния считает необходимым подобное требование в ущерб установлению прочного мира между сторонами, в Афирасе может располагаться постоянный гуннский гарнизон.
Создание постоянно действующей комиссии смешанного состава, которая будет единственным официальным органом, регулирующим все вопросы культуры, коммерции и перемещения для римлян и гуннов в приграничных районах.
Согласие с требованием выдать перебежчиков, числом семнадцать человек.
Согласие с требованием к обеим сторонам назначать в посольства лиц высокого ранга.
Возможность передачи предложений гуннов и ответных предложений римлян на суд Онегеза при обоюдном согласии подчиниться его решению и позволить ему проводить необходимые расследования и анализ для установления границ, решения вопросов о нейтральных территориях, путях сообщения и организации органов местного управления и охраны порядка.
Все эти контрпредложения, перечисленные в императорском послании, адресовались лично к Аттиле и были скреплены печатью. Опечатанное послание было торжественно вручено графу Максимину, который во главе своего посольства, охраны и семнадцати схваченных перебежчиков отбыл в Афирас, где его ждал гуннский эскорт, чтобы сопроводить в ставку Аттилы, местонахождение которой было совершенно не известно послам.
