«До сих пор она не назвала себя, - подумал летчик, - что бы это значило?» Ему хотелось спросить, кто она, как попала в этот лес, но он не решался. Какие-то неясные еще ему предчувствия мешали расспрашивать ее, заставляли быть осторожным. Он вспомнил, что во время ссоры со своим спутником она назвала имя какой-то Чармиан Старк. Не имеет ли ее подруга какого-либо отношения к несчастному узнику Уильяма Прайса - профессору Старку? В таком случае Гейм обязан был проявить сдержанность.
Трудно сказать, сколько времени продолжалось бы это молчание, если бы неожиданно впереди не послышался топот многих копыт. Выглянув из-за деревьев, Гейм и его спутница увидели мчащуюся прямо на них группу вооруженных людей. Одного взгляда было достаточно, чтобы определить, что спешат детективы, охраняющие эту девушку и теперь потерявшие голову от страха. С ними были шериф и тот мужчина, который воспользовался разрешением Старого Бена и сбежал. Заметив его, девушка зло сказала:
- Негодяй!
- Кто он? - спросил Гейм.
- Подлый негодяй, Генрих фон Краус… капитан…
- Гейм… Стив Гейм, - представился летчик и тут же шепотом спросил: - А вы, кто же вы?
Девушка, с чувством сжав его руку, ответила:
- Меня зовут Бэтси… Бэтси Прайс. Вы придете ко мне, Стив Гейм? Да?
- Да, да, - прошептал Гейм в крайнем волнении. - О да, я приду к вам. Но я прошу вас как о великой милости…
- О чем, Стив? О чем?
- Если вы чувствуете хоть каплю признательности ко мне, Бэтси Прайс, ни одному человеку, слышите, ни одному человеку не говорите, что это я выручил вас сегодня. Помните, моего имени не должен знать никто, а особенно ваш отец и этот немец Краус. Во имя моей жизни, Бэтси Прайс, я прошу об этом.
Судя по топоту невидимых из-за густых деревьев коней, всадники были уже совсем рядом.
Гейм пристально посмотрел в глаза своей спутницы.
- Во имя жизни, - шепотом повторила она и твердо сказала: - Не беспокойтесь, я обещаю вам… но вы должны навестить меня в «Приюте Бэтси»…
- Я приду, - ответил Гейм и быстро скрылся в чаще леса.
Он шел на север, стремясь еще засветло выйти к берегу Гудзона.
Русаков стоял у окна своего кабинета и смотрел на площадь имени Дзержинского. Мчались автомобили, шли троллейбусы. Но молодой чекист ничего этого не замечал, занятый своими мыслями. Затем он подошел к письменному столу и поднял телефонную трубку.
- Здравия желаю, товарищ полковник. Говорит капитан Русаков. Разрешите зайти к вам по важному делу.
- Заходите, - ответил полковник Соколов.
Русаков по привычке одернул на себе китель, поправил прическу и, взяв со стола папку с документами, вышел из комнаты.
- Вовремя вы, - встретил его полковник. - Я как раз собирался вызвать вас с докладом по делу о «Незваном госте».
- О «Незваном госте» я и хочу доложить. Разрешите?
- Докладывайте.
- Начну с того, что час тому назад арестованный Струнников попросил свидания со мной.
- Стало быть, он решил прекратить играть в молчанку?
- Вот именно, - подтвердил Русаков. - Я велел сейчас же привести его ко мне. И вот его показания. - Русаков протянул полковнику протокол допроса. - Струнников признал, что собранные о нем данные правильны. В плену он, конечно, не был. Сын крупного кулака, высланного в свое время с Украины, Петр Струнников через десять лет вернулся в родные места под другой фамилией, устроился преподавателем русского языка в средней школе, женился… Но ненависть к народу, к советскому строю не давала ему покоя, и он примкнул к банде уголовников, совершавшей нападения, на магазины, сельские кооперативы, на партийных работников… Бандиты грабили и убивали. Двойную жизнь Петр Струнников вел до конца тысяча девятьсот сорокового года, когда ему стало ясно, что его уголовным похождениям скоро наступит конец. Тогда он скрылся, уехал в западные районы Советского Союза и сумел тайно удрать за кордон. Семью, детей бросил. Банда вскоре была обезврежена. Струнников, которого судили заочно, был приговорен к двадцати пяти годам тюремного заключения. В годы войны он помогал гитлеровским оккупантам, после войны перешел на службу к новым хозяевам, окончил шпионско-диверсионную школу, там же преподавал разговорную практику русского языка. Затем его решили использовать, так сказать, по прямому назначению, и вот теперь перебросили на территорию Советского Союза для того, чтобы помочь пробраться в нашу страну другому, основному агенту, после чего Струнников должен был приехать в Киев и там ждать, когда с ним свяжется разведка. Арестованный признал, что он и второй агент приземлились в районе города Краснотал, именно так, как это установили вы, товарищ полковник.
