Сделав шага три, она присела и почти тут же снова поднялась, держа в каждой руке по птичьей тушке.
Заложив руки за спину — и на всякий случай скрестив при этом пальцы левой — я вразвалочку вышел на аллею.
— Значит, глаз вороны, сбитой с дуба ровно в полночь? — выговорил с кривой усмешкой заученную формулу. — А что, сударыня, локон с головы старухи вы уже раздобыли?
Вздрогнув, Иванка выронила из рук добычу. Машинально дернулась было подобрать, но, передумав, выпрямила спину и медленно повернулась на голос.
— Как вы узнали? — выговорила тихо.
— Неправильный вопрос, — покачал я головой — почему-то рассмеяться, как советовала Милана, показалось мне сейчас неуместным. — Следует спросить…
— Хотя, понятно, — тряхнула внезапно косичками Иванка. — Я должна была сие предвидеть…
— Следует спросить, что мы теперь будем с этим знанием делать, — договорил все же я.
— И что же? — слегка склонила голову к плечу девушка.
Создавалось впечатление, что она уже полностью оправилась от первоначального испуга — что-то как-то быстро, нет?
— А у вас какие будут предложения, сударыня? — вопросом на вопрос ответил я — с подспудным ощущением, что теряю инициативу в разговоре.
— Разойдемся по комнатам и забудем сию встречу, като срэднощен… как полуночный сон? — предложила Иванка, в конце фразы таки сбившись на свой южнославянский «говорок».
Значит, внутренне она все еще предельно напряжена, просто виду старается не показать. Это хорошо.
— Есть идея получше, — с нарочитым апломбом заявил я. — Даже целых две идеи, на выбор. Первая: пойдем к есаулу Корнилову и доложим, что один из кадетов третьего отделения плюет на правила корпуса. Например, когда приказано работать на нуле, втихаря прибегает к магии. Магии необычной, не особо распространенной, а потому способной ввести окружающих в заблуждение. Но, как оказалось, только до поры — сколь веревочке ни виться, конца не миновать!
— А вторая какая? — прищурившись, спросила девушка.
— Вторая: этот проштрафившийся кадет немедленно обещает, что нарушение больше не повторится. Спрячет свой карманный кальян в самый дальний угол дорожного сундука и впредь станет работать на занятиях на общих основаниях, как все остальные…
— Как все остальные?! — вздернула внезапно брови Иванка. — Молодой князь, да вы редкий наглец!
— Объяснитесь, сударыня, — опешил я.
— Предлагаете мне какие-то общие основания, когда сами оные игнорируете! — выпалила девушка.
— Я? Игнорирую?
— Я видела, кто сидит у вас на плече! — бросила мне в лицо Иванова. — Да, мои дымы и на такое способны — не ожидали?! Золотой мохнатый паук — наверняка он и сейчас с вами. Сие же дух, не правда ли? Не тот ли самый, что летом учинил пробой в Петрополисе? Дискредитированный фамильяр?
— Что?.. — только и сумел выговорить я.
«Фу, она и правда может вас видеть?!» — в безмолвной речи мне все же удалось выступить чуть многословнее.
«Очевидно, так, сударь, — голос „паука“ в моей голове звучал растерянно. — Не сейчас, но когда вдохнет нужную смесь — видимо, да… Боюсь, сударь, что мы ее недооценили!»
«И что нам теперь делать?»
«В менее травоядные времена в подобной ситуации я бы попросил хозяина убить госпожу Иванову на месте. А тут даже и не знаю…»
«Изволите шутить?»
«Помилуйте, сударь, какие здесь могут быть шутки?»
«Так что делать-то?!»
«Ну… Попробуйте с ней договориться, — неуверенно предложил дух. — Иного выхода я пока не вижу».
— Все, что мне можно вменить — тот случай на физподготовке, — продолжала между тем Иванка. — Сам по себе дым не запрещен, и некоторые из его возможностей я уже и сама собиралась продемонстрировать открыто! А вот вы, молодой князь — вы преступаете закон! Хотите пойти к Корнилову? Идемте! Хоть прямо сейчас! Расскажем командованию Федоровки все! Меня, должно быть, пожурят. Может, даже исключат из корпуса — хотя сие уже вряд ли. А вот вами займутся серьезно. И отправитесь вы, сударь, из третьего отделения курсового потока прямиком в III Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии! Просто ирония судьбы, не находите?
— И все же, вам тоже достанется на орехи… — не нашел ничего лучше, как буркнуть я.
