— Ты еще психовать будешь! Я предлагаю такой вариант: сейчас три. Мы с Катюхой отвозим Юлю в город и возвращаемся. Это займет реально часа четыре. Если надо, что-то докупаем. Вы здесь купаетесь и загораете, а часам к восьми — ну, чтоб наверняка, разводите костер и нанизываете шашлыки.
— Музыку какую-нибудь захватите, — вспомнила Анжела, — магнитофона-то теперь нету.
— Магнитофон есть в машине, а кассеты купим. Сейчас, Юль, окунусь, и поедем, — Слава побежал к реке и с разбегу прыгнул в воду. Громкий всплеск и гребки, сопровождаемые фырканьем, нарушили тишину.
— А ты-то, чего едешь? — Юля повернулась к одевавшейся Кате, — здесь же лучше, чем опять в этой душегубке париться.
— Покататься! — фыркнула Катя, — за дуру меня держишь?.. Не надо так делать, поняла, подруга?
Не ответив, Юля направилась к машине.
* * *
Минут через пятнадцать они уехали. Вадим смотрел вслед, пока джип не свернул в лес, мелькая белым боком среди стволов.
— И что? — он повернулся к Анжеле, — искупаться не хочешь?
— Я плавать не умею, — она по-прежнему сидела на пеньке.
— Вообще?! — поразился Вадим. Для него казалось совершенно естественным, что все люди должны уметь плавать.
— Наверное, вообще, потому что никогда не пробовала.
— Пойдем, попробуешь. Раздевайся.
Он схватил ее за руку, поднимая с пня, и Анжела встала; стянула шорты, футболку, и оказалось в одних узеньких плавках.
— Кажется, это называется, «топлес», — Вадим критически оглядел девушку и пришел к выводу, что верхняя часть купальника ей, действительно, не нужна.
— Вот, выросли прыщики. Что теперь делать? — Анжела как ни в чем ни бывало, направилась к реке, — а ты меня не утопишь?
— Обижаешь. Когда-то у меня был первый разряд по плаванию. Я даже на соревнованиях выступал! Идем, не бойся.
— Ну, тогда ладно… какое дно противное…
— А зачем тебе дно? — они уже зашли по грудь и ласковое течение огибало тела, образуя еле заметные водовороты, — держись за меня, только не задуши, и поплыли.
Вадим дождался, пока Анжела положит руки ему на плечи, и нырнул. Девушка взвизгнула, но уже в следующую минуту выдохнула восторженно:
— Как здоровски!..
Вадим чувствовал, что руки ее сжимаются все сильнее, но продолжал не спеша плыть, увлекая ее на глубину.
Таким образом они сплавали на другой берег и вернулись.
— Понравилось? — Вадим помог Анжеле преодолеть полосу глины и ступить на высушенную солнцем, мягкую траву.
— Прикольно.
— Прикольно — это хорошо или плохо?
— Прикольно — это прикольно.
Они улеглись на покрывало, касаясь друг друга плечами.
— Курить будешь? — Вадим не глядя протянул пачку, и Анжела молча достала сигарету, — слушай, а откуда такое имя? Кто это сподобился тебя так назвать, мама или папа?
— Я сама.
— О, как! Это было первое слово — вместо «агу»?
— Вообще-то, я — Аня, но хозяйка сказала, что мы должны придумать себе другие имена.
— Хозяйка чего?
— Того!.. Хозяйка, на которую я работаю.
— А на кого ты работаешь?
— Какая тебе разница.
— Интересно все-таки.
— Ну, если интересно… «Досуг день и ночь, чтоб тоска умчалась прочь». Видел такие объявления?
— Ах, вот оно что… — Вадим не то, чтоб растерялся, просто почувствовал себя глупо. …Блин, — мысленно он даже рассмеялся, — таких девочек приглашают на час, а не на двое суток! Чем можно заниматься с ними столько времени? Ведь никакого здоровья не хватит… — а Катька тоже из вашей конторы?
— Катька, не… — Аня вздохнула, как показалось Вадиму, с завистью, — она так, дурью мается.
— А Юля?
— Юлька? Ты что?! Она честная давалка.
— Это как?
— Ну, мимо любви ей влом трахаться. Правда, любовь у нее шибает каждую неделю.
— А Игорь как же? Она ж говорила, что давно с ним живет.
— Это да. Когда совсем запутается в своих бой-френдах, и те соберутся ей морду начистить, тогда она к Игорю бежит, чтоб разобрался с ними.
— Он что, такой крутой? Ты его видела?
— Так, пару раз, — Аня ловко «выстрелила» бычком метров на десять, — лох типичный. Хотя может надуться, понты погонять.
— А мы со Славкой тоже лохи?
— Не, вы не лохи. Вы конкретные.
— И то, слава богу, — Вадим подумал, что чем дольше будет продолжаться разговор, тем станет менее интересным, и тем меньше останется у него желания торчать здесь двое суток, — пойдем, посмотрим, что в палатке делается.
