— Внутрь не заходил? — деловито осведомился Слава.
— А чего там делать? — Вадим указал на аккуратно сложенные жердины, — бери, да пошли.
— Я тут вчера наткнулся на кладбище…
— Блин, ты вчера рассказывал! Фамилия у них — Чугайновы.
— Да?.. Значит, все заспал… нет, вот, как с Катькой трахались, помню.
— Это уже утром было, — Вадим засмеялся, — а вчера тебя, хоть самого трахай.
Они вылезли через ту же дырку и пошли к палатке, волоча по жердине в каждой руке. Катя мокрая, в блестящих капельках воды, стояла лицом к солнцу, широко расставив ноги.
— А ничего девочка, да? — в Славином голосе звучала гордость, словно принадлежала она лишь ему.
— Все хорошие, пока «девочки». Откуда только жены такие хреновые берутся…
— Это точно.
Вскоре дымок, смешанный с ароматом жареного мяса, пополз над рекой. Слава откопал еще бутылку водки и баклажку теплого, противного пива. Праздник продолжался, только гораздо спокойнее — с купанием и игрой в карты.
А солнце поднималось все выше, накаляя воздух до вчерашней нестерпимости…
К полудню, как и обещала Катя, появилась «Анжела» — заспанная, взъерошенная и с больной головой; правда, после купания она взбодрилась, но настроение от этого не улучшилось. Хандра как-то незаметно передалась остальным, и к четырем часам всем стало окончательно скучно — разговор иссяк, карты надоели, поэтому, не сговариваясь, все засобирались домой, оставив после себя смятую траву, потухший костер и кучку неиспользованных дров.
* * *
Желаемых денег Аня не получила. Слава забыл о них, а Вадим просто не догадывался, что от него требуется что-то еще, кроме организации самого уик-энда. Тем не менее, она все-таки сунула ему телефон фирмы «Досуг день и ночь…», надеясь в следующий раз (если он, конечно, состоится), расставить все по местам и получить вознаграждение вдвойне. Эта мысль, хоть и грела, но деньги нужны были сейчас, нужны каждый день, поэтому романтического прощания не получилось — Аня просто хлопнула дверцей и пошла, не оборачиваясь, к серой пятиэтажке, затерявшейся в пыльной зелени тополей, где и располагался «Досуг день и ночь…»
Катя покинула компанию чуть позже. Вообще-то, она осталась довольна проведенными выходными и была б не прочь покуролесить еще, но ночью ей предстояла работа в «Бегемоте», поэтому требовалось выспаться. Она поцеловалась со Славой, чмокнула в щеку Вадима и выпорхнула на тротуар, легкая и такая юная, что прохожим, наверное, казалось, что мама послала ее за хлебом, а не возвращается она после суточного загула.
— Приятная девочка, — Слава все еще смотрел ей вслед.
— Да брось ты, — Вадим включил поворотник, — а то не знаешь — мы ж любим не женщину, а себя рядом с женщиной, поэтому, когда выплеснем на нее… да и в нее тоже… все, что имеем, она становится нам уже не интересна, так?
— О чем мы с тобой рассуждаем?.. — Слава сладко потянулся, — как дети малые…
Медленно прокравшись между выбоинами в асфальте, джип остановился около добротного кирпичного гаража, непонятным образом затесавшегося среди старых, еще социалистической постройки, сараев.
— Как тебе разрешили его тут поставить? — удивился Вадим.
— Молча, — Слава рассмеялся, — с администрацией надо дружить. Он у меня выкуплен — комар носа не подточит.
Машина въехала в полумрак и остановилась; гулко хлопнули дверцы.
— Оставляем барахло здесь, и идем пить пиво.
— Ну, свое-то я заберу, — Вадим вытащил сумку, и они пошли мимо визжавших на качелях детей, мимо женщин на скамейке, которые все, как одна, поздоровались со Славой.
— Уважают?
— А то б! Я ж за свои бабки во всем подъезде провел кабельное телевидение, изменив, тем самым, отношение сразу ко всем «новым русским».
— Мудрый ход.
— Зато теперь, ни гараж мой их не раздражает, ни евроремонт. Когда я в квартире стены начал переносить, сначала знаешь, какой хай поднялся, а теперь все довольны, — Слава отпер металлическую дверь — единственную на лестничной площадке.
Вадим не признавал российские «евроремонты». Помещение сразу становилось вычурным и, вроде, нежилым — хотелось ходить на цыпочках, садиться обязательно на краешек… у него самого все выглядело проще, и, как ему казалось, уютнее.
