Некоторые из своих стихотворений Артюр послал Полю Демени и Жану Экару, двадцатитрёхлетнему писателю из Прованса и одному из авторов «Современного Парнаса», чей первый сборник «Юные верования», изданный в 1867 году, прочитал. В ответ он получил вежливые, ни к чему не обязывающие письма, составленные в выражениях, принятых в такого рода корреспонденции.
Однажды августовским вечером Артюр сидел к кафе «Дютерм», как обычно, за столиком Бретаня. В разговоре он упомянул «Сатурнические стихотворения» Поля Верлена, по его уверениям — шедевр. Превозносил он и великолепные, бесподобные, гениальные «Галантные празднества» того же автора. Артюр был убеждён, что после Бодлера никто не создал чего-либо равного этому.
Бретань, заинтересовавшийся мнением Артюра, сообщил ему, что был знаком с упомянутым Полем Верленом, когда работал на другом сахарном заводе, в окрестностях Арраса. Он посоветовал послать Верлену образчик своих сочинений, добавив, что может присовокупить к нему собственноручную рекомендательную записку.
Артюр не стал медлить с этим. Он сразу же послал письмо издателю Альфонсу Лемеру с просьбой передать его Верлену. К письму были приложены каллиграфически исполненные рукописи нескольких стихотворений, которые он считал лучшими: «Смятенные», «Украденная душа», «На корточках», «Сидящие».
Через два дня, горя нетерпением и опасаясь, как бы письмо не затерялось на пути из Шарлевиля в Париж, Артюр послал второе с другой подборкой своих стихотворений, включая «Мои маленькие возлюбленные», «Первые причастия», «Бедняки в церкви», «Парижская оргия, или Париж заселяется вновь», «Пьяный корабль». В этот раз автор вместо «глупого юнца» предпочёл назвать себя «маленькой дрянью». Эта «маленькая дрянь» мечтала только об одном: уехать в Париж, чтобы там встретить обожаемых поэтов.
Первого сентября он получил ответ от Верлена: «Приезжайте, дорогая великая душа, вас зовут, вас ждут»>{35}.
Письмо Верлена доставило Артюру редкое удовольствие, и он поспешил показать его Эрнесту Делаэ. Было бы замечательно, сказал он ему, вместе отправиться в Париж. Но тот, осторожный и опасливый всякий раз, когда надо было принять важное решение, это предложение не принял. Он ограничился тем, что в день отъезда Артюра рано утром зашёл за ним на набережную Мадлен и проводил его до вокзала.
Артюр в этот раз позаботился о своём внешнем виде, — правда, по настоянию матери, которая не возражала против этой поездки, поняв, насколько она важна для её упрямого сына. Её немного успокоило то обстоятельство, что господин Поль Верлен вложил в письмо банкноту, покрывающую цену железнодорожного билета в третьем классе.
По пути из Шарлевиля в Париж Артюр был не в себе. Такого он прежде не испытывал. У него было странное ощущение, что поезд взлетел над рельсами и планирует в воздухе. Пейзаж, медленно проплывавший за окнами, казался ему бесконечным, и он различал его словно через пелену.
Около четырёх часов пополудни на перроне Страсбургского вокзала он оказался в огромной толпе.
Пришёл ли его встречать Верлен? Его внешность была ему неизвестна, он не знал, молодой ли тот или уже в годах. Как его узнать?
Артюр смотрел направо, налево, вперёд, назад, потом с узелком, составлявшим весь его багаж, неспешно направился в сторону зала ожидания. Вдоль всего перрона люди встречались, обнимались, громко приветствовали друг друга. Среди них было много военных, возвращавшихся домой, которых пришли встречать женщины и девушки. Тщетно Артюр оглядывался по сторонам, он так и не увидел никого, кто бы обратил на него внимание.
Но это его не обеспокоило, ведь при нём был адрес Верлена, указанный на конверте письма, полученного им в Шарлевиле: дом номер 14 по улице Николе. Справившись по плану Парижа, Артюр с облегчением обнаружил, что от Страсбургского вокзала до этой улицы не так далеко, и сразу же направился туда пешком. Этот квартал, где он не раз бывал во время своей недавней бесплодной поездки в Париж, расположен на Монмартре. Хотя в тот раз он был без гроша в кармане, он сохранил об этом месте хорошие воспоминания. Теперь стоял тёплый сентябрьский день. Дом под номером 14 оказался небольшим трёхэтажным особняком, расположенным в глубине дворика, где справа и слева от основного здания находились пристройки.
