Но сейчас для Лены это было не самое главное. Самое важное – это то, что чувствовала она себя хорошо. Токсикоз прошел. Кажется, она даже начала поправляться. Бабушка не донимала ее расспросами. Кроме маминого двоюродного брата, дяди Толи, и его жены Любы, к ней никто не приходил. Подруг в селе у девушки не было. Родня в большинстве своем работала, встречались они изредка по выходным. Клуб, кино сейчас были не для нее. Вокруг все было тихо и очень спокойно. Только родители, узнав, куда ее занесло, были очень удивлены. Что у них было в голове, Лена могла лишь догадываться. Радовало одно – они были очень заняты. Но перед Новым годом обещали наведаться и, со слов бабушки, помириться с ней. А это было, конечно, не очень хорошо.
Девушку разбудил протяжный крик голосистого деревенского петуха. Сбросив с себя одеяло, Лена первым делом натянула носки. В комнате было довольно прохладно. За ночь дом быстро остывал и лишь к вечеру, после того как протопится печь, в комнатах становилось тепло. Быстро одевшись, она аккуратно заправила постель и вышла на веранду. Наклонившись над керогазом, бабушка старалась его разжечь. Эту премудрость Лена освоить пока еще не могла. Ведь для разжигания этого допотопного прибора сначала нужно было снять конфорку, затем газосмеситель и лишь после этого зажечь фитиль. Но это было лишь полдела! После того как фитиль загорится по всей окружности, необходимо было поставить все это на место. И только минут через десять, когда газосмеситель разогреется, вручную, поворотом фитиля, можно было регулировать пламя и готовить еду. Для избалованной городским бытом девушки это было нелегко. Но и это было еще не все! Самым тяжелым после этих сложных процедур было отмыть руки. Копоть и запах керосина, оставшиеся на руках, никак не хотели уходить. Порой, чтобы приготовить еду, руки приходилось мыть по пять раз. Поэтому керогаз бабуля разжигала всегда сама.
– Ба, доброе утро! – весело сказала Лена и поцеловала старушку в щеку. – Как спалось, как ревматизм?
– Спасибо, девочка моя, – ответила бабушка и расплылась в нежной, довольной улыбке. – Немного поспала. Сколько мне надо? Правда, замучил меня этот ревматизм. Чувствую, снег опять сыпать начнет. Всю ночь руки крутило, ноги пекло. Ох, эта старость! Одна беда. Хорошо, что ты у меня есть.
Обернувшись, бабушка Мария внимательно посмотрела на нее. Умостившись на скамейке, Лена поджала под себя ноги и посмотрела в окно.
– Бабульчик, ты иди, полежи! А я пока супчик сварю. Хоть немного себя пожалей!
– Не надо первого варить, – задумчиво ответила баба Мария. – Впрок ни к чему. А в обед мы в гости идем.
– К кому? – удивилась девушка и, схватив со стола пирожок, начала есть.
– Иван Спиридонович с утра приходил. Сегодня же двадцать пятое число. День ангела его отца. Он нас к часу к себе на обед зовет. Надо уважить, а то нехорошо. Все-таки родня! Брат Толика, тесть Олега. Пойдем?
Устав от однообразия, Лена с аппетитом проглотила пирожок и глухо, опять откусив, протянула:
– Угу!
Наскоро позавтракав, девушка взялась за уборку. Глядя на то, как бабушка Мария радуется, она изо всех сил старалась ей помочь. Правда, радость Лены постепенно начала иссякать. Жизнь в селе все-таки была нелегка. Вытрусив дорожки, она подмела в комнатах и вымыла полы. Затем, растопив во дворе печку, поставила казанок с картошкой для свиней и убрала в хлеву. Затем аккуратной, ровной стопочкой сложила возле печки дрова. Заметно уставшая, Лена не хотела уже ни в какие гости.
Да и настроения для посиделок у девушки почему-то не было. С самого утра что-то тяжелое, словно дурное предчувствие, сжимало ее сердце. Что бы она ни делала, в мыслях все время возвращалась к Грише. «А может, о нем что-то стало известно, а может, его нашли?» – подумала она и решительно подошла к телефону. Оглянувшись, посмотрела в окно. Баба Мария была во дворе.
Быстро набрав междугородку, Лена продиктовала номер Ферганы. К счастью, Гульнара была дома.
– Слушаю! – весело ответила она.
– Гульнара, привет! – взволнованно крикнула девушка. – Это Лена Бондаренко. Узнаешь?
