Они были очень разные и все-таки дружили. Варя — толстенькая, пухленькая девочка, завистливая и злая, вся в отца — хозяина самого большого в Чите трактира. Нина — дочь священника, задумчивая, добрая и застенчивая. Она никогда не приходила к подружке в трактир — боялась шума и пьяного гомона. Они встречались где-нибудь около церкви, ходили вместе купаться на речку или забирались на колокольню и подолгу смотрели сверху на город.
С колокольни хорошо был виден и дом Митряева. Во дворе всегда бегал пёс. Часто выходила девочка в модном платье, в лёгкой широкополой шляпе.
— Знаешь, кто это? — спросила как-то Варя. — Мне папа говорил. Это дочка одного богача из Японии… А мама днём и ночью думает, как бы их заполучить к себе!
— Заполучить? — не поняла Нина.
— Да! Чтобы они столовались у нас.
— А зачем?
— Какая ты смешная!.. Выгодно — они же богатые!.. Вам хорошо — церковь одна, никакой конкуренции! Они, наверно, самые дорогие свечи покупают?
— Они у нас ещё ни разу не были, — ответила Нина.
— Вон она! Вон! — крикнула Варя. — Погулять вышла… А платье опять новое! Сколько их у неё!..
Мика не предполагал, что за ним наблюдают с колокольни, но он уже привык держать себя в руках даже тогда, когда, казалось, никого поблизости не было.
Обмахиваясь японским веером, он погладил подбежавшего Чако и сел на скамейку у флигеля. Ему было скучно. Отец не брал его с собой и не рассказывал, куда ездит. Мика ничего не знал и удивлялся: если так работают все разведчики, то лучше и не быть разведчиком. Страху много — толку мало. Они уже который день торчат тут, в Чите, а ничего пока не сделано. Хоть бы произошло что-нибудь необычное!..
Чако, спокойно сидевший у ног Мики, вдруг коротко прорычал и сорвался с места. Сразу же у ворот кто-то испуганно завизжал. Мика оглянулся. Визжали две девчонки, а Чако мчался к ним огромными скачками. Сейчас набросится и разорвёт! Забыв обо всем, Мика сунул в рот два пальца и пронзительно свистнул. Чако резко остановился, проехал на задних ногах по земле, обиженно проскулил и неохотно вернулся. Мика уже осознал свой промах: так свистят только мальчишки. Он разозлился и на себя, и на этих девчонок, из-за которых произошла грубая ошибка. Но тут же он допустил и вторую: как о штаны, вытер пальцы о голубое шёлковое платье. Чувствуя, что совсем выбился из колеи и делает все не так, как надо, он грубо спросил у девчонок:
— Вам кого?
Нина попятилась, но Варя взяла её за руку и поклонилась.
— Мы хотели познакомиться с вами, только собаки боимся.
— Она не тронет! — пробурчал Мика. — А познакомиться — это можно. Меня зовут Мэри.
Он присел, как учила тётя Майя, и обмахнулся веером. Ему и в самом деле было жарко.
Девчонки тоже назвали себя. Варя — громко и важно, Нина — чуть слышно.
— Как хорошо вы свистите! — воскликнула Варя. — И собака вас слушается превосходно!
— В Японии все хорошо свистят! — ляпнул Мика и подумал, что опять получилось плохо. Но врать — так врать! И он продолжал: — Там даже совсем могут не говорить: просвистят — и все понятно! — Он вытянул губы в трубочку и засвистел: — Фи-фу-фи-фи-фу…
— Что же вы сказали? — спросила Варя.
— Я сказал… Тьфу! Отвыкла от русского!.. Я сказала: очень приятно видеть вас! Идёмте!
Девочки радостно заулыбались, а Мика яростно размахивал веером и ругал себя за эту оговорку. Они подошли к флигелю и сели на скамейку.
— Какая чудесная вещь! — прощебетала Варя, зачарованная ярким веером.
— Дарю! — Мика сунул веер ей в руку и спросил у Нины: — А тебе подарить?
— Что вы!
— А ты не бойся! — Мика полез в карман, вынул небольшое зеркальце с перламутровой ручкой. — Держи!
Девочки восторженно рассматривали подарки.
— Вам не жалко? — робко спросила Нина.
— Ха! — вырвалось у Мики. — У меня этой дряни по горло!
