Ральф разжал руки, но, судя по его виду, в любой момент готов был снова броситься на Ларри.
Стью сказал:
— Подойди сюда, Ларри. Садись на корточки.
Ларри подошел и сел на корточки рядом со Стью. С убитым видом он посмотрел Стью в лицо.
— Это несправедливо, парень. Когда кто-то падает и ломает ногу… ты не можешь просто уйти и оставить человека на верную смерть. Разве это не так? Эй, парень… — Он дотронулся до лица Стью. — Пожалуйста, подумай.
Стью взял Ларри за руку.
— Ты думаешь, я сошел с ума?
— Нет! Нет, но…
— А разве ты думаешь, что люди, находящиеся в здравом уме, имеют право решать самостоятельно, что им хочется, а чего нет?
— Эх, парень, — сказал Ларри и заплакал.
— Ларри, я хочу, чтобы ты шел дальше. Если ты выберешься из Лас-Вегаса, возвращайся тем же путем. Может быть. Бог пошлет ворона, чтобы он кормил меня, ты ведь не знаешь этого. Я как-то читал, что человек может прожить без еды семь — десять дней, если у него есть вода.
— Гораздо раньше наступит зима. Ты умрешь от переохлаждения через три дня и без этих паршивых таблеток.
— Это тебя не касается. Ты к этому не имеешь никакого отношения.
— Не отсылай меня, Стью.
— Я отсылаю тебя, — сказал Стью мрачно.
— А что Фрэн скажет о нас? — спросил Ларри, вставая на ноги. — Когда она узнает, что мы оставили тебя на съедение стервятникам?
— Она вообще ничего не скажет, если вы не дойдете туда и не покончите с ним. И к Люси это тоже относится. И к Дику Эллису. И к Бреду. И ко всем остальным.
— Хорошо, — сказал Ларри. — Мы пойдем. Но завтра. Мы устроимся здесь на ночлег, и, может быть, нам приснится сон… что-нибудь…
— Никаких снов, — мягко сказал Стью. — Никаких знамений. Так не бывает. Вы останетесь на одну ночь, и вам ничего не приснится, потом на вторую, потом на третью… вам надо уходить прямо сейчас.
Ларри отошел в сторону с опущенной головой и повернулся к ним спиной.
— Хорошо, — сказал он так тихо, что его едва было слышно. — Мы сделаем, как ты хочешь. И да поможет нам Бог.
Ральф подошел к Стью и склонился над ним.
— Тебе что-нибудь нужно, Стью?
Стью улыбнулся.
— Да, все романы Гора Видала. О Линкольне, об Аароне Бере и этих ребятах. Мне всегда хотелось их прочитать. Похоже, теперь мне наконец представился подходящий случай.
Ральф криво усмехнулся.
— Извини, Стью. Похоже, у меня глаза на мокром месте.
Стью сжал его руку, и Ральф отошел в сторону. Подошел Глен. Он тоже плакал.
— Не плачь, крошка. Со мной все будет о'кей.
— Ларри прав. Это несправедливо. Так поступают с загнанными лошадьми.
— Ты знаешь, что другого выхода нет.
— Я, может, и знаю, но кто может утверждать наверняка? Как нога?
— Сейчас вообще не болит.
— О'кей, у тебя есть таблетки. — Глен вытер рукавом слезы. — До свидания, Восточный Техас. Чертовски было приятно с тобой познакомиться.
Стью отвернулся в сторону.
— Не говори до свидания, Глен. Скажи лучше прощай. А то упадешь с этого трахнутого откоса, и проведем зиму вместе, играя в криббедж.
— Прощай, — сказал Глен. Голос его упал до хриплого шепота. — Если будет надо, вытащи штепсель, Стюарт. Не копайся с отверткой.
— Не буду.
— Ну тогда счастливо.
— Счастливо, Глен.
Они стояли вместе на западной стороне оврага. Бросив взгляд через плечо, Глен начал подниматься. Стью следил за его продвижением с растущей тревогой. Он двигался небрежно, едва глядя себе под ноги. Грунт осыпался у него под ногой дважды. Оба раза он беспечно протягивал руку в поисках опоры, и оба раза опора оказалась как раз в нужном месте. Когда он влез наверх, Стью облегченно вздохнул.
Вслед за ним полез Ральф, и когда он был на вершине, Стью подозвал Ларри в последний раз.
— Ты теперь главный, — сказал Стью. — Справишься?
— Не знаю. Попытаюсь.
— Ты будешь принимать решения.
— Мое первое решение было проигнорировано. — Он с упреком посмотрел на Стью.
— Больше этого не случится. Слушай — его люди схватят вас.
— Ну да, уж наверняка. Схватят или пристрелят нас из засады, как бешеных собак.
— Нет, я думаю, вас возьмут в плен и приведут к нему. Мне кажется, это произойдет в ближайшие несколько дней. Когда окажешься в Вегасе, раскрой глаза пошире. Жди. Оно придет.
