– …Гриня, ты вот мне скажи – за что?! – тыкал костлявым пальцем один из них, тощий и взъерошенный, в широкую грудь второму, круглолицему и губастому. – За что?! Меня, Делибаша, потомственного пролетария, этот… ик!.. дворянская морда! Молчишь? Нет, ты скажи, Гриня, скажи!
– Пошел ты… – слабо отмахивался губастый Гриня, задумчиво обсасывая здоровенную костомаху.
– Ты меня не гони, Барабан. Я – Делибаш! Пра…ик!..льно я говорю, братишка? – тощий обнял за плечи третьего, с нерусским узкоглазым лицом. Тот сладко заулыбался, закивал, но промолчал.
– А, слова из тебя не вытянешь, чертов хунхуз, – махнул рукой тощий. – Но он мне за все, слышишь, Барабан, это, за все заплатит. Во! – перекрестился. – Я с него…
– Тебе что, парнишка?
Христоня от неожиданности вздрогнул: он и не заметил, с какой стороны вынырнула толстощекая румяная девица с таким разворотом плеч, которому позавидовал бы и портовый грузчик.
– Да мне… в общем… – замялся Христоня, суетливо пытаясь поправить свою невзрачную одежонку.
– Ты мне тут не мямли, – девица оценивающим взглядом окинула казака с головы до ног. – Если карман пустой, так и скажи. Мне с тобой рассусоливать недосуг.
– Да вот, енто какое дело… – Христоня жалобно сморщился. – Понимаешь…
– Милостыню не раздаем, – холодно бросила девица, отвернувшись от него с намерением уйти.
– Постой! – схватил ее за руку Христоня. – Погодь чуток… – И шепотом: – Слышь-ка, золотом… можно?
– Так бы сразу… – подобрела девица. – А то как же, – хихикнула, подмигивая. – За золото все, – подошла вплотную и игриво толкнула Христоню бедром, – можно, касатик… Покажь, – вдруг посмотрела на него с подозрением.
Христоня полез за пазуху, покопался там и вытащил наружу самородок величиной с воробьиное яйцо.
– Во, смотри…
– Ой! – невольно вскрикнула девица и жадно схватила его пухлой шершавой рукой. – Хорош… – попробовала на зуб и быстро сунула самородок в карман засаленного передника. – Будет тебе, милок все, что душа пожелает, – и исчезла, словно ее ветром сдуло, оставив Христоню с непонятным томлением в душе.
Увлеченный разговором с девицей казак не заметил, что компания на другом конце стола вдруг притихла – все трое, как по команде, повернули головы к Христоне, внимательно прислушиваясь к переговорам. Когда же в руках девицы зажелтел самородок, тощий даже подпрыгнул на скамейке от возбуждения и больно толкнул острым локтем своего узкоглазого товарища.
– Карась! Привалило… Берем? – перегнувшись через стол, жарко зашептал на ухо тощему Барабан.
– Ш-ш-ш! – зашипел на него мигом протрезвевший Делибаш. – Заткнись!
Девица долго не задержалась, и вскоре Христоня жадно набросился на еду, не обращая больше внимания на кабацкую суету.
Тем временем кабатчик Авдюшка запустил грамофон, и чей-то грустный, чуть надтреснутый голос – трудно было разобрать из-за шума мужской или женский – затянул песню, похоже, цыганский романс; впрочем, Христоню этот вопрос ничуть не волновал: наконец еды было вдоволь, и он уплетал с каким-то остервенением все подряд, что ни приносила ему возбужденная девица, будто это был последний ужин в его жизни.
– Во разогнался! – Делибаш с размаху опустил тощее тело рядом с Христоней. – Куда торопишься, братишка?
– М-м… – замычал казак, недоверчиво зыркнув исподлобья на незваных гостей, вместе с Делибашем к нему подсели Гришка Барабаш и китаец Ли.
– Что посуху катишь? – Делибаш шумно пододвинул к Христоне медную кружку и налил ее почти доверху спиртом из чайника, который притащил с собой. – Глотни за наше здоровье. Да ты, это, не сумлевайся, мериканский, как слеза, – по-своему истолковал отрицательный жест казака.
– Не пью… – почему-то испугавшись буркнул Христоня.
– За наше здоровье… не хочешь? – Гришка набурмосился и положил на стол здоровенные кулачищи.
Делибаш укоризненно зыркнул на него и заворковал над ухом казака мартовским котом:
– Что ты, что ты, в самом деле, обычай наш, это, старательский нарушаешь. Не хорошо так. Не обижай нас. Возьми, – ткнул кружку в руку обескураженного неожиданной осадой Христони.
Казак снова было заупрямился, но тут давно забытый запах спиртного шибанул в нос, и Христоня не выдержал такого испытания…
