Гуля смутился. Ворох золотистых волос обрушился на его лицо, как стог пушистого дурманящего сена. Гуля заёрзал, попытался высвободиться — насколько возможно. Наташа что-то неразборчивое замычала во сне и ещё теснее прижалась к плечу, заменяющему подушку. Гуля утих. Потом осторожно поправил фату и повернул плечо так, чтобы на нём было удобнее лежать. Наташа почувствовала это во сне и улыбнулась.
Самолёт таранил белые облака.
Белая, как облако, фата сбилась с Наташиной головы на ухо. Подошла бортпроводница, осторожно накрыла Наташу фатой — словно одеялом.
— Спасибо, — прошептал Гуля.
— Пожалуйста! — прошептала бортпроводница. Она была молода и ещё умела радоваться чужому счастью. В том, что замужество — счастье, она ещё пока не сомневалась…
В Симферополь прилетели поздним вечером. Перед посадкой Наташа переоделась в туалетной комнате. На лётное поле вышла в джинсах и лёгкой кофточке.
— Я завтра уезжаю, — сказал Гуля. — Первым утренним самолётом.
— Глупо, — мягко сказала Наташа. — Почему бы не отдохнуть недельку? Вам так надоело Чёрное море?
— Чёрное море мне не могло надоесть, потому что я там был один раз в жизни, — сказал Гуля. — Но как вы это себе представляете практически?
— Как-нибудь устроимся, — беспечно сказала Наташа. — Честно говоря, неделю отдыха вы просто заслужили. По моим подсчётам, вы перенесли своими руками три тонны продуктов для свадебного стола. Я даже удивилась. С виду вы такой… хрупкий.
— У меня прадед был бурлаком, — сказал Гуля.
— На Волге?
— Угу! Между прочим, это именно он посоветовал Репину рисовать знаменитую картину. Старик был ему страшно благодарен. Половина моей славы принадлежит тебе — так и говорил!
— Семейное предание?
— Да. Передаём из поколения в поколение. У меня вообще знаменитые родственники. Другой мой прадед варил мыло, которым мылся император Николай.
— Ну вот это уже неправда! — рассмеялась Наташа. — Для них мыло из Парижа привозили!
— Привозили, — согласился Гуля. — Мой дед на складе работал. Он это мыло для моей прабабки воровал, а в обёртку всовывал самодельное.
— И не поймали его?
— Поймали. Да тут революция началась. Прабабка потом долго страдала — привыкла к французской косметике!
В здании аэровокзала Гуля первым делом кинулся к кассе.
— На завтра билетов нет! — весело сказала девушка в аэрофлотской форме.
— А на послезавтра? — упавшим голосом спросил Гуля.
— На послезавтра тоже нет!
— А… на когда есть?..
— Бархатный сезон, молодой человек, — вежливо сказала девушка. — Билеты продаём на пятнадцать дней вперёд!
— Барышня, — испуганно сказал Гуля. — Я не могу здесь пробыть пятнадцать дней! Я сюда попал случайно!
— А застрянете не случайно! — весело ответила девушка. Подбежала Наташа.
— Пойдёмте скорей! Автобус отходит!
— Билетов нет, — растерянно сказал Гуля. — На пятнадцать дней…
— Поехали! — крикнула Наташа. — Утро вечера мудренее! Особенно, если есть где ночевать!
Она схватила его за руку и потащила к остановке автобуса.
«Дом отдыха „Ореанда“» — извещала пассажиров табличка на лобовом стекле автобуса.
Гуля и Наташа вбежали в автобус, он тронулся и исчез в темноте, мигая жёлтыми сигналами указателей поворотов.
Встретили их в доме отдыха приветливо — почти ласково.
— Муж и жена? — спросила дежурный администратор.
— Да! — уверенно сказала Наташа.
— А почему фамилии разные?
— Я не успела паспорт заменить, — невозмутимо сказала Наташа.
Дежурный администратор бдительно перелистала странички паспорта, заглянула в нужную графу, обнаружила штамп. Дата брачной расписки произвела на неё неизгладимое впечатление. Она почти смущённо заулыбалась, глаза озорно заблестели — она протянула паспорта сидевшей рядом подруге-горничной и, ни слова не говоря, одними глазами, указала на дату расписки. Горничная тоже заулыбалась.
— Высоты не боитесь? — спросила администратор.
— Нет, — сказала Наташа.
— Тогда я вас на пятый этаж поселю. Пятьсот сорок седьмая комната. Не возражаете?
— Нет, — сказала Наташа.
— Я возражаю! — решительно сказал Гуля. — Пожалуйста, поселите нас в разные комнаты.
— Зачем? — спросила администратор.
— Я хочу жить отдельно! — сказал Гуля.
