– У тебя, хранитель, и имя соответствующее, – заметил магистр.
В ответ я только улыбнулся.
– То есть, если среди моих предков были кадирры или галламиры, – рассуждал Мириол, – то и меня можно посвятить на первую ступень?
– Вполне вероятно, – согласился я, – но я не вижу в вас следов тёмной ваирагии.
– А на практике проверить нельзя?
– Можно. Только если в вас не течёт кровь кадирров или галламиров, то тьма вас просто убьёт, а ваирагия света в лучшем случае либо исцелит от каких-нибудь болезней, если они есть, либо, в худшем случае, покалечит. Удар луча света подобен удару тяжёлого осадного тарана, или копья, пущенного из баллисты.
– Мда. Действительно, лучше не рисковать, – отпив киала из деревянной кружки, произнёс Мириол. – Но всё равно. Эти знания бесценны, и когда-нибудь люди найдут им применение.
– Да, – я согласно кивнул. – Как только устраним последствия наложенного на человечество искажения, созданного Великим Хаосом.
А потом, спустя девять дней, вернулся Дэнджен вместе с новым воином отряда по имени Трено Ганир, который, как я и ожидал, оказался одним из моих братьев – монахом-хранителем.
При виде его моя тёмная аура осталась равнодушной, зато аура света часто задрожала. Я посмотрел на хранителя внутренним зрением, и чуть было не ослеп из-за разливавшегося от него яркого сияния. Великий Свет! Меня переполнила радость от понимания, что в отряде теперь появится ещё один целитель. А это значило, что в будущем жертв будет меньше. Эх, будь Трено с нами раньше, возможно старик Дамро бы выжил. Но, вспомнив наставления Талгаса, я отмахнулся от этих мыслей, ибо прошлое безвозвратно ушло, и изменить уже ничего нельзя.
Трено моложе меня на год, облачён так же, как и все монахи-хранители, в лёгкие, не стесняющие движения, одежды из мягкой кожи. Правда, цвет другой – светло-бирюзовый – соответствующий стихии воздуха. Глаза серо-стального цвета, а волосы – пепельного, слева почти наголо выбриты, а справа – длинные, заплетённые в несколько толстых кос и повязанные кожаными ремешками. На левой щеке традиционно красовалась татуировка символа стихии воздуха. Трено – северянин, житель Зиала – королевства, в котором, по словам Дэнджена, преобладала горная лесистая местность, и которое большую часть года покрыто снегами. Но в отличие от многих грубых и простоватых, опять со слов Дэнжена, зиальцев, Трено – хранитель: воспитывался соответственно, поэтому держался скромно и сдержанно. А вот ростом тот оказался выше меня и Дэнджена на голову, а Зирани – на две.
Я заключил друга в крепкие объятия:
– Спасибо, Дэн! Без твоей помощи не справились бы.
– Всегда, пожалуйста. Я тоже рад тебя видеть, – похлопывая меня по спине, ответил он. – Привет, Зи… Ой, то есть я хотел сказать, ваше высочество, – спохватился Дэнджен, вспомнив, что вокруг люди и поклонился. – Прекрасно выглядите.
Зирани в ответ недовольно поморщилась. Но принцесса открыта для меня. Я почувствовал, что и она рада возвращению друга, пусть с ним и провела гораздо меньше времени, чем со мной.
– Ну а это Трено Ганнир, – представил будущего ваирага Дэнджен. – Хранитель из Зиала.
– Я рад встрече с вами, – сказал Трено и поклонился. – Дэнджен много о вас рассказывал, и для меня большая честь вступить в отряд великих воинов.
– И что же он тебе такого успел рассказать? – поинтересовался я.
– Ну, много всего, – замялся тот, затем, весело улыбнувшись, произнёс. – Про болвана, который часто совершает ошибки, но, из-за неимоверного везения и невероятных способностей, постоянно выкручивается из любой безнадёги.
Дэн так и остался стоять с открытым ртом. А мы с Зирани, не выдержав, рассмеялись.
– Ну и гад ты, Трено, – наконец нашелся, что сказать Дэнджен.
И они присоединились к общему веселью. Эх, с нами только Талгаса не хватало с его громогласным и издевательским хохотом.
Когда я спросил у Дэнджена, как тот догадался, что нам нужна помощь, он, довольно улыбнувшись, ответил:
– Забываешь, что я прекрасно вас чувствовал. Правда, – он задумчиво почесал щетину на подбородке, – с каких-то пор, я перестал чувствовать вас так же, как и раньше.
