Мальчики опустились на траву рядом с Бекой и насторожённо притихли. Супани подошёл, грузно опираясь на посох, и лишь тут узнал Беку.
— Э-э, ты ли это, Бека? Я рад, я рад, — забормотал он, изрядно струхнув. — Хорошо, что ты жив-здоров. На всё воля аллаха, Бека. Что случилось, того не миновать… А я-то думаю: кто, мол, с ребятишками…
Бека поднялся, прервал эти льстивые речи:
— Вот что, Супани, мне давно не терпелось повстречаться с тобой. Помни: если этому сироте будет плохо…
— Вместо отца… Вместо отца я ему. Спроси у него, последнюю лепёшку пополам делим.
— Ладно, знаю. Так вот. Не хочешь получить пулю — запомни мои слова. Эх, посчитаться бы с тобой за твои ядовитые речи!.. Помнишь, в доме Ахмы…
— Я… да разве ж это из-за меня? Я ради вас хотел…
— Хватит, не нуждаюсь в твоих оправданиях.
— Что поделаешь, Бека! Аллах сильнее нас, он и решает, только он. А мальчику я вместо отца. Вот и сейчас пришёл узнать, не нуждается ли он в чём или, может, устал. Как, сынок, не нужно ли тебе чего?
— Нет, — буркнул Арби.
— Вот и славно, сынок, значит, я спокоен. Ну, сидите, беседуйте, мешать не буду. — И Супани заторопился прочь.
— Стой! — шагнул вперёд Бека. Загоревший до черноты, с густой бородой и сверкающими глазами, он стоял, откинув гордую голову в мохнатой папахе, положив руку на кинжал. — Стой! — повторил он. — Мы о главном не договорились. Вот сейчас, при мне, прости отца этого мальчика.
Бека усмехнулся, покачал головой, заглянул в самую глубину узеньких глаз Супани.
— Прощать-то ведь не за что, сам лучше меня знаешь. Но ради мальчика произнеси эти слова. Ну?
— Да как же я прощу, ведь Махмуд…
— Мне можешь не рассказывать. Ну?
Супани покосился на острый кинжал, на ружьё Беки, оглядел исподлобья всю его богатырскую фигуру. «Разве с таким справишься в одиночку? Что, если простить для виду? Никто и не узнает. Гляди, ещё прикончит», — подумал он.
— Я прощаю Махмуда, — елейным голосом заговорил Супани. — Прощаю от чистого сердца, да будет ему земля пухом.
— Арби, ты слышал?
Мальчик просиял и кивнул головой.
— Можешь идти, — обратился Бека к Супани, постоял ещё недолго возле ребят и тоже ушёл в сторону ближнего леса, повторив Арби своё обещание вернуться за ним.
Мальчики погнали овец домой. Им не терпелось рассказать Хамиду и Санет, а потом всем остальным, что Супани простил Махмуда и отпустил Арби. Далеко впереди маячила бесформенная фигура Супани. Высоко взмахивая посохом, он не шёл, а почти бежал. Даже не оглянулся ни разу. Ребята не заметили, когда он исчез.
Но вот из аула навстречу ребятам выехали вооружённые всадники. Арби с удивлением узнал в одном из них Супани.
— Где Бека? — крикнул он.
— Не знаю, — испуганно ответил Бексолта.
— В какую сторону он ушёл? — сурово спросил другой всадник. Арби узнал Маммида.
Мальчик махнул рукой в сторону, противоположную той, куда пошёл Бека. Всадники огрели коней плетьми и, подняв облако пыли, помчались на запад. Но Супани вернулся; пригнувшись к шее коня, со злобой отчеканил:
— Куда гонишь овец? Шкуру спущу! Поворачивай назад. А что я говорил перед этим разбойником, забудь.
Арби растерянно смотрел ему вслед. Бексолта, чтобы хоть как-нибудь утешить друга, пообещал злорадно:
— Скачите, скачите, он вас там заждался.
Вслед за стадом мальчики возвращались к лесу. Они снова уселись на траве, негромко переговариваясь. Арби часто вскакивал и пригонял отошедших в сторону овец. Ведь мальчик верил Супани, что в лесу полно свирепых волков, которые только и ждут случая задрать его овцу.
Белая овца ушла дальше остальных, только спина мелькала среди кустарника. Арби погнался за ней и едва не наткнулся на спрятавшегося в кустах человека. Это был Папаш, один из родственников Ахмы: совсем недавно он мчался на коне рядом с Маммидом.
— Куда бежишь? — строго спросил он.
Арби замер. Значит, Папаш надеется, что Бека снова выйдет к ребятам. Как бы прогнать его отсюда?
— Тебя спрашивают или нет? Куда бежишь? — повторил Папаш, а сам выкатил глаза, даже усами зашевелил, чтобы казаться страшнее.
— Никуда, — спокойно ответил Арби.
— Врёшь в глаза?
И тут Арби решился. Ведь Бека уже далеко, он вернётся лишь для того, чтобы забрать Арби, а тогда они ускользнут от самого злейшего врага.
