-- Да для тебя что ни баба, то -- во!
-- Говорю тебе -- первый раз такую вижу!
-- Чего она приходила-то? Чего ей от меня надо?
-- Государь прислал, аглицкому тебя обучать. Везет тебе! В библиотеке ждет.
-- А, знаю! Энто княжна, что ли, Белецкая? Мне Петр Алексеевич сказывал.
-- Точно! Она самая!
-- Ну ладно. Пойду тогда. Подай штаны, ефиоп.
Царь Петр Алексевич распорядился, чтобы княжна Белецкая поселилась во
дворце, покудова не выучит Занзибала. Княжна Белецкая перевезла во дворец
свои гардеробы, кремы, пудры, канарейку, и поселилась в одной из дворцовых
комнат. Занзибалу язык давался легко. Царь Петр Алексеевич раз в неделю
вызывал девушку к себе для доклада.
-- Здравствуй душенька. Как поживаешь? Не тесно ль тебе во дворце?
-- Здравствуйте, государь. -- Белецкая сделала книксен.-- не тесно.
-- Вот и ладно. Как успехи ефиоповы?
-- Ефиоп весьма способный.
Царь просиял:
-- Он у меня такой! До наук охочий! Токмо озорной. Не забижает тебя? А то
ты эвона какая красавица! -- Замуж тебе пора. Созрел мандаринчик... Так не
забижает?
-- Что вы, государь. -- Белецкая сделала книксен. -- Он смирный. Ничего
такого. Токмо от него вином пахнет.-- Девушка поморщилась.
-- Злоупотребить любит! Да. -- Царь погрозил пальцем. -- Ну ступай, душенька,
с Богом.
Белецкая сделала книксен и удалилась.
ГЛАВА 6
ЖУРФИКСЫ
С тех пор как княжна поселилась во дворце, Ганнибал потерял покой. И не он
один. Другие тоже интересовались. Светлейший князь Меншиков подкарауливал
княжну в анфиладах и шептал ей на ухо сальности. Белецкая краснела, но
неудовольствия открыто не высказывала. Ганнибал несколько раз заставал их
вместе и скрипел крепкими белыми зубами. Горячее сердце арапа обливалось
кровью. "И как она может с ентим гундосым?!" -- думал он закатывая глаза.
Вечером Ганнибал одолевал брата расспросами.
-- Чего она тебе сегодня говорила?
-- Хэллоу. Хау дую ду?
-- Это про чего же? -- волновался Ганнибал.
-- Здрасте. Как поживаете?
-- А между вами никаких намеков?
-- Я не по энтой части -- ты же знаешь. С бабами одна возня. Ни выпить, ни
поговорить. Благодарю! На хрена мне такие журфиксы?!
-- Эх. -- Вздыхал Ганнибал. -- Не понимаешь... Весьма я предпочитаю
блондинок. Хучь сам и брюнет... В чем она сегодня была?
-- Ясно не в портках. В платье.
-- Дурень! В каком платье-то?
-- В длинном...
--С тобою бессмысленно о прекрасных дамах беседовать.
-- А чего о них беседовать?! Тоже мне нашел предмет -- прекрасные дамы.
Кони-пистолеты -- вот енто, я мыслю предмет!
-- Слушай, братан, давай я ей записку напишу. А ты передашь завтра.
-- А пиши коли делать не фуя.
Назавтра Занзибал пришел в положенный час на урок. Княжна уже сидела за
столом и крутила пальцем глобус.
-- Гуд морнинг, Елизавета Федоровна. -- Произнес с порога Занзибал.
-- Гуд морнинг. -- Княжна зевнула.
-- Скучаете? Али не выспались?
-- Йес. Всю ночь под окном какой-то мужлан маршировал. В сапогах с
подковами. А ишо прикладом об мостовую бухал. Так глаз и не сомкнула.
-- Энто я знаю, что за плидурок. После праздников, как найдет на него
начинает маршировать. Вы в следующий раз в форточку просуньтесь и горшком
цветочным пульните. Я всегда так делаю. Верный способ.
-- У меня на подоконнике два цветка растут. Гортензия и герань.
-- Так вот один и выкиньте. А у меня для вас записочка от брата. Чего-то он
вам пишет. Весь вечер вчера сопел, сочинитель. Вспотел аж. Два пера сгрыз.
Вот она записочка-то.
Княжна взяла записочку и развернула:
"Елизавета Федоровна, -- прочитала она,-- С тех пор как я повстречал Вас -
нет мне покою и жизни нету. Хожу ли я по коридору, сижу ли я на стуле в
анфиладе, али проветриваюсь на резвом рысаке -- Ваш образ загромождает мне
горизонты беспросветлым туманом и я рискую разбиться насмерть, налетев на
незримое глазу препятствие. Иногда мне хочется схватить вострый кинжал и
вонзить его себе в грудь по самую рукоятку, а потом расковырять лезвием
достаточное в груди отверстие, чтобы пролезть туда рукою, вытащить из
нутра горячее мое сердце и принесть его к вам под ноги. Чтобы вы,
уважаемая Елизавета Федоровна, увидя такие ужасы, как разрушительно бьется
