Генриетта глядела на него с сомневающейся миной.
- Хотя богатство меня, ясное дело, сильно и не интересует, - Данил припомнил, что фроляйн фон Кирххайм -альтруистка, желающая нести помощь слабым и нуждающимся, богатство для нее дело не главное. - Деньги мне будут нужны только лишь для облегчения своей работы, важнейшей целью которой является расширение человеческого знания и улучшение всего нашего мира.
- Естественно, - кивнула та. - Но меня интересует, почему это никому другому до тебя не удавалось пробраться на ту сторону...
- Почему же, удавалось! Вот только появились проблемы с возвращением, - беззаботно ответил Довнар. - Те люди, которых переносили в астральную плоскость, уже не возвращались. Эксперименты с путешествиями в иные миры проводились еще в те времена, когда я учился в Петербурге. Я и сам участвовал в таких исследованиях. Потом познакомился с одним профессором из Лётцена. Ему удалось. Возможно, и не до конца, потому все те, которых он отправлял на другую сторону, гибли или возвращались в состоянии умственного расстройства. Ну, то есть, они становились полностью сумасшедшими. Основываясь на технологиях, созданных группой этого профессора, а разработал собственный механизм, тот самый, что находится в моей груди и в моих мыслях.
Генриетта почувствовала странное беспокойство. Через какое-то время до нее дошло, что мучают ее беспокойство и страх. Она боялась за своего безумного ученого, мечтателя и открывателя кислых щей и баварского кваса. Наконец-то ей пришлось перед самой собой признаться - Данил был ей небезразличен. И ей никак не удавалось освободиться от этого глупейшего состояния.
- И как ты собираешься защититься от смерти или утратой разума? - спокойным голосом спросила она.
- Экранирование, - таинственным шепотом сообщил поляк. - Я открыл материал, который полностью поглощает сверхъестественные воздействия. Любая материя под влияниями сил иных миров изменяется, но только не эта. Она отличается прочностью и неизменностью; идеи для нее - ничто. Этот материал очень сильно связан с реальностью, это абсолютно материальное тело.
- Это ты говоришь про металлические плиты, из которых создаешь кожух машины, - предположила фроляйн фон Кирххайм. - Какой-то неизвестный вид?
- Метеоритное железо, - кивнул изобретатель, восхищенный догадливостью девушки, - или же имеющиеся в нем примеси. Трудно сказать, что конкретно так действует. Аэролит содержит редкоземельные металлы в такой концентрации, которую никто и никогда не встречал в железе земного происхождения, к тому же - какие-то органические остатки. И это железо полностью поглощает сверхъестественные эманации. Образцы я испытывал на Алоизии, подсыпая опилки аэролита в водку. Буквально за минуту он пьянел до потери сознания. А ты видала когда-нибудь совершенно пьяного джинна? Он делался обычным человеком, как будто бы металл полностью поглощал его демоническую силу. И так оно по сути своей и было. Так что, если я закрою свое транспортное средство плитами из этого металла, то смогу спокойно перемещаться в астральной плоскости. Таким образом, благодаря этому Навозник в чем-то напоминает батискаф - судно для путешествий в среде, абсолютно не пригодной для жизни.
- Очень увлекательно, - скептично вздохнула Генриетта. - Надеюсь, что ничего плохого ты себе не наделаешь. -Язык она прикусила уже слишком поздно. Глупо было раскрываться, теперь она дала понять, что изобретатель ей не безразличен. Так что быстро прибавила: - Это было бы большой потерей для науки.
Данил кивнул, значительно при том улыбаясь. Генриетта почувствовала волну жара, расцветшую на щеках румянцем. Он знал. До него дошло, что ее холодная и неприступная поза - это всего лишь игра. Так, необходимо ее незамедлительно прервать! А то еще подумает, будто бы он может овладеть, что сможет завоевать ее сердце. Ошибаешься, все не так!
Тогда, зачем я к нему пришла? Действительно ли его консультации столь необходимы? Зачем я себя обманывала? На самом деле - пришла, чтобы его увидеть. Генриетта закусила губу, страстно обещая сама себе, что это в последний раз. Она торжественно поклялась сама себе на своем Железном Кресте честью прусской юнкер-девицы. Надо покончить с этой любовью!
