- Машина защищена перед действием сверхъестественных существ, - объявил, усмехаясь, Муханов. - В ее скелет встроено сопряжение с реальностью. Никакой упырь или демон не способен ничего сделать ей. Напоминаю, что цербер должен был охранять царскую резиденцию, так что он готов ко всему. Короче, или вы сами вежливо запрыгнете в бездну, или я окончательно спущу его с поводка.
- Погодите, мальчики, - сказала Г енриетта.
Она обернулась в сторону вращающегося зубчатого колеса и прыгнула в черноту.
- Геня! - заорал Довнар.
- Г енриетта! - вторил ему Кусов.
Оба застыли, вытянув руки. После этого они вопрошающе переглянулись.
- Клопы, демоны, эктоплазма, - буркнул под нос Данил. - Без машины у нас не будет ни малейшего шанса.
- Да, это верная смерть, - кивнул, соглашаясь с ним, Кусов.
А за их спинами могучий автомат переступал с лапы на лапу и щелкал зубатыми пастями, выпуская из них языки синего пламени. Он никак не мог дождаться, пока наконец кого-нибудь не разорвет.
- Отправляемся за ней? - коротко спросил Данил.
- Естественно, - кивнул жандармский полковник. - Вместе, на счет "четыре".
- И раз! И два! - скомандовал Данил. - И три! И.
Но до четырех досчитать он не успел. Мрак взорвался фонтаном эктоплазмы, отбросив мужчин в сторону. Из круга вышел сияющий, словно раскаленная добела сталь, человек. На руках он держал едва-едва находящуюся в сознании Генриетту. От обоих исходили черные мазки парящей энергии.
- Игнаций, - шепнул Данил, крепче прижимаясь к полу.
Мертвый музыкант поставил юнкер-девицу на пол и поцеловал ей руку. После того он повернулся к церберу и начал напевать веселую мелодию. Мазурка заглушила металлический срежет бестии, заполнив все помещение. Пианист подошел к мотающему головами чудищу и теперь, вместо того, чтобы напевать, засвистел собственное произведение. Автомат протянул к нему головы, он перестал плеваться огнем и паром. Цербер вел себя, словно загипнотизированный, двигаясь в такт музыки.
- Что это еще за штучки? А ну убей его! - завопил побледневший от страха Муханов.
Полковник отступал шаг за шагом. Цербер урчал мазурку, но вдруг Игнаций замолк. Воцарилась тишина.
"Апозиопезис", - пришло в голову Г енриетте.
Музыкант легонечко толкнул боевой автомат, и тот в одно мгновение занялся огнем. Загорелись все металлические детали, как будто бы они были сделаны из бумаги. Чугунный газовый резервуар раскалился и взорвался, превратив цербера в огненный шар, плюющийся во все стороны горящими обломками.
"Флогистон!" - подумал Данил. Вместе с музыкой призрак передал боевой машине флогистон, элемент огня, а потом высвободил его. Он изменил физическую суть машины, потому-то предохранитель перед сверхъестественным и не сработал.
Игнаций прошел сквозь горящие останки автомата, напевая под нос очередную мелодию - на сей раз печальную, но и торжественную: тот самый придуманный много лет назад полонез, который был посвящен Марии Калергис, и который должен был подарить ей в день собственной смерти. Он подошел к стоящему на коленях Муханову и остановился.
В полковника же попал один из обломков взорвавшейся машины. Толстый медный кабель вонзился ему в бедро и вышел с другой стороны штанины. Мужчина шипел от боли, пытаясь подняться. Но потом он окончательно упал на пол и пополз. При этом он испуганно рыдал, поскольку светящийся жаром флогистона призрак не отставал от него ни на шаг, словно угрызение совести, которое никак нельзя было изгнать из нечистого сознания.
- Сейчас я его прибью, - прошипел Кусов, поднимаясь на ноги и отряхивая брюки. - А ведь мы должны были доставить полковника живым.
- Да, я и сама планировала оставить ему жизнь, жаль, что не получилось, - холодно заметила Г енриетта.
Тем временем Муханов полз по полу, оставляя за собой кровавый след, а Игнаций шел за ним, напевая страшную мелодию. Полковник рыдал все громче, а потом завыл. При этом он свернулся в клубок, затыкая себе уши. Ничего не помогало, мелодия выжигалась в его разуме, врывалась в сознание, выпирая из него все остальное. Муханов хотел было завопить, но вместо того присоединился к пению. Вдруг Игнаций остановился, положив ладонь полковнику на лбу. Сделалось тихо.
