Мысль о духовном начале как о высшем звучит опять в изречении 49. Наконец, 50-е, в котором повествуется о двух путях, двух состояниях, перекликается с 46-м.
Изречение 51 возвращает к теме миссии Иисуса. "Рожденные женщинами" (ср. 16-е об Отце: "Тот, который не рожден женщиной"), т. е. люди от Адама до Иоанна Крестителя, противопоставляются ученикам Иисуса, которые могут обрести "царствие".
Оппозиция двух начал представлена в изречении 52. Подчеркивается несовместимость двух жизненных путей.
К теме единства возвращается изречение 53 (ср. 27 и 110), а 54-е и 55-е посвящены тем избранным (обозначающий их термин повторяется в 17-м и 19-м), в которых духовности через познание (ср. 3) суждено завершить круг. Мысль об извечности духовного начала не один раз встречается в памятнике, что не мешает евангелисту говорить об изменениях. То же наблюдается и применительно к вопросу о единстве и разделенности (выше отмечались два плана изложения). Приписывая духу постоянство в качестве одного из основных его свойств, евангелист обращает, однако, внимание на то изменение, которое постигает это начало в результате миссии Иисуса. Точно так же, противопоставляя единству духа разделенность материи, он говорит об Отце, Иисусе, избранных, то есть о множестве форм существования духа. И в той же диалектической манере он завершает изречение 55: "Если вас спрашивают: Каков знак вашего Отца, который в вас? - скажите им: Это - движение и покой".
В изречениях 54 и 55 есть "ключевое слово": "избранные" (54), "избранные" (55). 55-е также связано с 56-м "ключевым словом": "покой" (55), "покой" (56).
По своему строю последнее напоминает изречение 117, где речь идет о "царствии", которое распространяется по земле, но которого люди не видят. Как "царствие", так и "покой" имеют отношение к процессу познания (изречение 56: о "покое" - "вы не познали его"; изречение 117: о "царствии Отца" - "и люди не видят его").
Тему миссии Иисуса развивает изречение 57 {14}. Не только "ключевое слово" ("тех, которые мертвы" - 56, "о тех, кто мертв" - 57) объединяет его с предыдущим. Ответ Иисуса на заданный учениками вопрос о дне наступления "покоя" позволяет им более открыто заговорить об отношении ветхозаветных пророчеств к миссии Иисуса. В ответе отмечается возможность толковать его миссию как исполнение этих пророчеств. Снова звучит знакомая оппозиция: жизнь - смерть. Живой - Иисус, мертвые же - пророки Израиля (евангелист, очевидно, прибавляет к двадцати трем пророкам двадцать четвертого - Иоанна Крестителя, ср. 51-е). Евангелие от Фомы несет отпечаток негативного отношения к ветхозаветной традиции. Автор был в этом не одинок. Как известно, Маркион отбрасывал пророков.
Против закона направлено и следующее изречение (58). Оно враждебно обрядности (вспомним 6-е и 15-е). В нем истинное "обрезание" в соответствии со всей системой евангелия подразумевает духовность.
Враждебное отношение евангелиста к иудейскому закону, видимо, связано с его, гностика, отрицательным взглядом на "мир". Следствием этого же воспринимаются изречения 59 и 60. Все, что "от мира", вызывает осуждение евангелиста - отсюда похвала бедным (59), обделенным "миром", отсюда разрыв семейных уз (60), которые тоже ассоциируются с ценностями ненавистного "мира".
Изречение- 61 раскрывает смысл наставлений, данных ранее. Тот, кто познает "мир", находит "труп". Между изречениями 60 и 61 есть связь в "ключевом слове" ("не станет достойным меня" - 60, "мир недостоин его" 61). Хотя в коптском тексте употреблены разные слова, смысл их один и тот же.
К некоторым темам, например о посте, молитве и милостыне (6, 15), об отказе от родственных уз (17, 60, 105), о "мире" (61, 84), евангелист возвращается не раз.
В изречении 62 он прибегает к форме притчи, чтобы раскрыть содержание такого понятия, как "царствие Отца". Внутренняя связь с предыдущим изречением в том, что оба они направлены против "мира" (в первом "мир" назван трупом, во втором, несомненно, к "миру" относится образ плевел). Тема преодоления "мира" развивается и далее - в изречении 63. В коптском
