Каратель взял чашу и встал на колено перед Аланом, держа чашу ровно. Молодой эльф взял нож в правую руку, закатал левый рукав и вспорол себе вены. Несколько капель капнули в чашу, рана тут же затянулась. Алан повторил действие, но вновь после нескольких капель рана затянулась. Молодой эльф яростно несколько раз полоснул себя по руке, на этот раз в чашу упало чуть больше.
– Алан, ты себя так только измучаешь, – сказал Леонардо, глядя на него.
– Ну а что делать? – вновь порезав себя, спросил Алан.
– Вот, – Каратель свободной рукой достал из-под куска материи на бедре нож. Японцы называют такие ножи – «кунай». – Попробуй им, – Алан положил кинжал шамана на колени, взял нож Леонардо, затем порезал себя дважды поперёк руки и один раз вдоль. Кровь полилась в чашу, раны пытались срастись, но клинок был из ультимиума. Чаша быстро наполнилась. Маргарет взяла чашу у Карателя из рук и поднесла её к рыжей эльфийке.
– Только аккуратно, – сказал шаман.
– Я же не первый раз, – фыркнула Маргарет. Она взяла левой рукой голову эльфийки и приподняла её, затем начала заливать ей кровь в рот.
– Это поможет? – спросил Алан, он держался за кровоточащую руку, через пальцы сочилась кровь и капала на пол.
– Это мы узнаем только утром, – ответил шаман.
– Надеюсь, с ней всё будет… – у Алана закатились глаза, и он упал назад. Леонардо резко подскочил. Аэрис и Ричард бросились к капитану. Ножны Алана объяла тёмная аура, из раны на руке вылезли щупальца ауры, которые непонятным образом будто зашивали ему раны, стягивая кожу и останавливая кровь…
Алан открыл глаза. Он лежал в своей каюте. Около зеркала висел плащ, катана лежала на тумбе рядом. Из иллюминатора выглядывали лучи солнца. Алан поднялся, корабль куда-то летел, по ту сторону стекла виднелось голубое небо и пролетающие мимо пушистые облака. Левая рука дико болела.
Алан закатал рукав рубахи и посмотрел на руку, на ней красовались шрамы. Длинный вдоль и два коротких поперёк. Видимо, даже его сильная регенерация не могла ничего поделать с ультимиумом. Алан откинулся обратно на подушку. В дверь постучали.
– Да, – крикнул он.
– Можно? – дверь открылась, на пороге стояла рыжая эльфийка. В лучах солнца, проникающих через иллюминатор, её голова казалась покрытой языками пламени. Её желтоватого оттенка кожа, как и у всех рас светлых эльфов, казалось, поедала солнце и сияла им изнутри. У неё были не очень длинные волосы, завивающиеся к шее. Однако косички на висках свисали аж до груди и были заплетены только в промежутке ниже подбородка. Их украшали маленькие чёрные бантики. Длинная чёлка была хаотично убрана с глаз в разные стороны, однако полностью закрывая собой лоб и даже брови. Гладкие щёки казались идеальными, маленький рот с пухлой нижней губой. Её глаза были такими глубокими, что, казалось, в них можно было утонуть. А взгляд был одновременно гордым, но грустным…
На ней была кожаная безрукавка с пуговицами на правой стороне груди и чёрные облегающие штаны, напоминающие лосины, поверх них было повязано что-то типа ремня с длинными кусками ткани спереди и сзади.
– Да, входи, – натянув на себя одеяло, ответил Алан.
– Спасибо тебе, что спас меня.
– Ты должна благодарить команду, шамана, Маргарет, но только не меня, – отвернувшись, сказал Алан.
– Но именно ты пожертвовал свою кровь, чтоб спасти меня.
– Другая тебе бы не помогла. Только я был в силах стать твоим спасением. Я просто сделал то, что должен был. Вот и всё.
– Но ведь ты спас меня в итоге, а не команда или шаман.
– Послушай, – он посмотрел на неё. В голове опять начал раздаваться пульс. – Ты мне кажешься странной.
– Странной? – удивлённо переспросила она.
– Когда увидел тебя, сразу почувствовал, что ты какая-то необычная.
– Когда я тебя увидела в первый раз, ты тоже показался мне не совсем обычным, – эльфийка улыбнулась. – Зачем ты пытаешься показать себя с этой стороны? Ты спас девушку, она тебя благодарит, а ты отнекиваешься.
– Это я тот вампир, который тебя укусил, – Алан опустил глаза.
– Первый вариант был более правдивым. Ты не похож на него. Ну, на вампира.
– Это как-то связано с моей катаной. Кажется, это она не даёт мне стать им. Потому что, как только я тебя укусил, меня объяла аура меча, которая как-то воспрепятствовала моему обращению.
