Друзей у него ни когда особо не было, поэтому, после появления жены и дочки, Сергей все свое личное время уделял своим «девочкам». В больнице шутливо говорили: « ты в них растворяешься, смотри – не уйди весь в «сироп»». Он был не против.
Известие о дорожной аварии настигло его после окончания очередной из сложнейших операций.
Бригада сработала мгновенно, но на месте - уже некого было спасать: от автомобиля осталась только груда сплющенной жести.
Какой-то псих, на полной скорости проскочил перекресток, встречная фура не справилась с управлением, и жену Сергея с ребенком зажало между тягачом, и пассажирским автобусом.
Она навещала его.
Этот человек действительно помог Лизе приспособиться к новому окружающему миру.
Но она ни как не могла понять: почему Сергей, сказавшей ей такие важные слова в вечер перед выпиской, сам не желал двигаться «вперед».
Однажды, она даже подумала, не колоть ему морфий после ужина.
Рассказать, и показать Сергею всё. Но подумав ещё раз, поняла, что он ни как не отреагирует.
Подарив ей "The Fool Circle", он отдал вместе с пластинкой, какой-то важный винтик, своей отлаженной души.
И нарочно не сказал, откуда эта деталь.
* * *
- Сегодня я не смогу остаться. Поужинай без меня. – Виноватым тоном бросила Лиза, через плечо.
- Вот: я принесла тебе курицу в кисло-сладком соусе, как ты любишь, нужно только разогреть.
Ещё вермут, но уговор - оставишь и мне на следующий раз!
Она вытащила из пакета большой блестящий бокс с винилом, и торжественно поставила перед Сергеем.
- Это тоже тебе! Коллекция номерных студийных LP NAZARETH до девяносто первого!
Сергей, слабо улыбнувшись, только развел руками:
- Лиз, откуда ты это всё берешь?
- А! – Махнула она рукой. – У меня новый знакомый - "большая шишка"...
Мы с ним, сегодня ужинать идем.
Лиза подошла к зеркалу, и подвела ресницы: космос ждал.
Руки и ноги были связаны за спиной общим узлом. Тело затекло. В груди сперло от холода цементного пола. Заруцкий очнулся.
Справа и слева, насколько можно было повернуть голову, просматривались только такие же серые стены.
Крайне неудобное положение в котором находился "Бладхаунд", заставляло его подбородок ерзать пр каждом движении, вытирая слюну, непроизвольно пущенную во время потери сознания.
Вряд ли это был захват. Хотя связан он был как пленник джихада, духи поставили бы его на колени, или обыкновенно - использовали для фиксации вертикальные поверхности: стул, столб, «гвоздь» в стене.
Откуда-то слабо пробивался искусственный свет.
Но его было недостаточно, чтобы определить, где находится Заруцкий. Конечности были закреплены намертво. Все что мог сейчас «Бладхаунд» это слушать.
Послышались приближающиеся шаги. Это были шаги женщины. Молодой, полной сил. "Бладхаунду" хватало спецподготовки чтобы определить также, что женщина несла нечто, судя по тому, как она переносила вес с одной ноги на другую. Что-то увесистое.
Послышался звук отпираемой железной двери. Женщина вошла, и спустя мгновение раздался ровный электрический гул. Металлическую цепь поволокли по бетонному полу.
* * *
Лиза почти забыла о кошмарах, навещавших её после убийства отца. Прошло уже три года после его похорон.
В тюрьму к матери она не приходила, хоть и понимала, что та поступила не осознанно. Что отец изменял семье, ведь он и Лизе ничего не сказал.
Но мысли об этом только впускали кошмары в её сны.
Новая, светлая жизнь открылась Лизе взамен, безвозвратно утраченной.
В день заседания она сидела в коридоре здания суда, ожидая оглашения приговора для своей матери.
Молодой мужчина, проходя мимо, вдруг наклонился к ней, и ласково проведя по волосам, сказал:
- Что бы это ни было – всё проходит…
Лиза подняла на него глаза, полные слез, и спросила:
- Как такое возможно?
Не сумев выговорить больше ни слова, она громко разрыдалась.
Мужчина присел рядом, и, обняв Лизу за плечи, быстро заговорил.
Он говорил о том что мир жесток, и постоянно испытывает на прочность. Что нужно брать себя в руки. Что есть, в конце концов утешение, и её мать не приговорят к высшей мере, как могло бы быть каких-то десять лет назад.
