— Какое хитрое и рискованное дело!
— Как вам сказать? Риска для них никакого не было и особенной хитрости тоже. Но наглость и самоуверенность действительно громадные. Как они были уверены в успехе своего преступного замысла! Заметьте, Сережа: самозванец появился на торжестве раньше, чем настоящий был убит. И могила была вырыта загодя.
...Приехали Коломийцев и Хрулев. Корреспондента посадили около стола на кресло, спиной к двери. Мы с майором сели по обеим сторонам его, но к двери лицом. Хрулев стал возле входа у стены. Лжекорреспондента должен был привести директор к себе в кабинет якобы для переговоров. Послышались шаги, дверь открылась, и в комнату вошел директор и с ним высокий, статный брюнет, в котором я тотчас же узнал того человека, с которым разговаривал в гостинице в первый день приезда. Он остановился, изумленный присутствием посторонних. Коломийцев медленно обернулся к нему. Бледное лицо самозванца совсем позеленело. Он невольно попятился и глазами, полными ужаса, глядел на своего двойника.
Майор не спускал с него глаз.
— Позвольте вам представить корреспондента Петра Николаевича Коломийцева из Киева, — медленно проговорил он.
Но самозванец уже оправился:
— Здесь какое-то недоразумение... Очевидная путаница, — сказал он, обращаясь к директору и пожимая плечами, между тем как глаза его невольно искали дверь. В дверях уже стоял Хрулев, держа руку с пистолетом за спиной. — Или, может быть, неумная шутка?.. Коломийцев — это я. Меня здесь все знают. Вот и товарищ директор может подтвердить. Наконец, у меня есть документы!
Рожков знаком предложил директору удалиться.
— Оставьте ваши документы при себе, — сухо сказал он. —Мы знаем, что они отлично сделаны. Даже номера и даты точно такие же, как на подлинниках. Только фотографии различны.
— Забавно! Кто же я тогда, по-вашему?
Он сказал это вызывающим тоном, но голос его сорвался, и спазма сдавила горло.
— Кто вы? Хотите, чтобы я вас назвал? Пожалуйста! По метрике вы Григорий Шидловскнй, по прозвищу «Бедуин», предатель своих товарищей — членов организации ЮРП. По прошлой профессии — агент гестапо, а по настоящей — шпион. Вот кто вы по-нашему!
Шидловский опустился в кресло и судорожными движениями стал теребить воротник рубашки. Но он еще не хотел сдаваться.
— Все это ваша выдумка! — прохрипел он. — Вы ничего не сможете доказать.
Майор поднялся с кресла.
— Довольно кривляться! — сказал он. — Вы прекрасно понимаете, что доказать это очень просто. Но об этом мы поговорим в другом месте... Лейтенант Хрулев, обыщите его и уведите. Здесь оставаться больше не следует.
Хрулев быстро обыскал Шидловского, извлек бумажник, записную книжку, авторучку, футляр для очков, документы и хорошо нам известную золотисто-желтую расческу в форме рыбки.
Майор забрал книжку, документы и деньги, а остальное, в том числе и расческу, вернул собственнику. Шидловского увели. С ним уехали майор и Хрулев, а мы с Коломийцевым пошли ночевать в гостиницу.
Утомленный и взволнованный происшествиями дня, я заснул только под утро. Спать пришлось недолго. В семь часов меня разбудил майор. Вид у него был огорченный и измученный. Наверное, он и вовсе не спал в эту ночь.
— Шидловский — хитрая бестия, — сказал он мне.— Он сознался только в самозванстве, во всем остальном упорно отпирается. Говорит, что пользовался именем известного корреспондента для мелкого мошенничества и шантажа в захолустье. Документы будто бы подделал сам, рану — тоже. Врет, конечно. Свое участие в работе юных разведчиков отрицает категорически. Интересно, как он объяснит, откуда взял расческу?.. Шофер тоже отпирается. Говорит, что ехал, куда ему приказали, а кто его нанял, не знает. Тоже врет. Отправил обоих с Хрулевым к нам в город... Вставайте, Сережа: надо будет еще пошарить в лесу.
В этот и следующий дни мы с помощью местных работников милиции прочесали весь лес, осмотрели каменоломню, овраги, тропинки и дороги и побывали в злополучном домике, где застали следователя. Он показал нам стреляную гильзу от крупнокалиберного пистолета, которую нашел в сенях на полу.
