Как ни странно, но именно старшему оперуполномоченному Демину и повезло с установлением личности убитой брюнетки. Впрочем, может, и не странно, а закономерно, ведь говорится же, что «кто ищет, тот всегда найдет». А тут в пользу Демина «играло» сразу несколько факторов: он раньше был тут участковым уполномоченным и знал население, он уже имел опыт оперской работы, он находился на «своей земле» и он, как никто другой, был заинтересован в скорейшем раскрытии этого преступления. Вот и вел его милицейский ангел-хранитель туда, куда было надо.
Когда Демин, переговорив с жильцами трех коммунальных квартир ни слухом, ни духом не ведавшим о необычном сюрпризе в шерстяном ковре на санплощадке рядом с их домом, то зашел и в четвертую. В четвертой квартире как раз и был тот самый «притончик», о котором упоминал старший оперуполномоченный в беседе с товарищами. Когда он, требовательно постучавшись, разбудив хозяйку, вошел в комнату, то сама обстановка квартиры и ее хозяйка неожиданно подсказали, что именно тут, и нигде больше, он видел «брюнетку» ранее и живой.
— Чем обязана? — даже не пытаясь скрыть недовольства, встретила его Курочкина Альбина, женщина лет двадцати пяти, искусственно обландинившаяся при помощи перекиси водорода и прочей химии, с заспанным, помятым лицом. — Чем обязана, — повторила она, неспешно заправляя халат на груди, конечно узнав в раннем госте своего бывшего участкового, а теперь опера, — что ни свет, ни заря ты, опер врываешься к квартиру к порядочным гражданам, забыв, что квартира гражданина России неприкосно-венна?
— Ты еще, уважаемая, скажи, что на твои деньги, собираемые в качестве налогов, содержишь меня и всю милицию российскую, — умышленно поддел Курочкину Демин, вызывая на большие негативные эмоции, во время которых любой человек не так себя контролирует и в запале чувств своим поведением или же словами может дать нужную информацию. При этом старший оперуполномоченный наметанным взглядом обвел скромное жилище Курочкиной, но какого-либо беспорядка, указывающего на то, что в данной комнате была драка и убийство, не обнаружил. Даже един-ственный ковер, и тот был на месте. А вот каких-либо вешалок в комнате не было, а те, что были в общем коридоре и принадлежали всем жильцам, Демин осмотрел еще сразу по прибытию «на адрес», но ничего похожего на общность с увиденным им у трупа фрагментом не обнаружил.
— А то… — начала было Курочкина возмущенно, на новой волне «праведного» гнева, но опер ее оборвал:
— А то, уважаемая, что ты отродясь никаких налогов не платила, так как работать не любишь, зато выпить-погулять — за милую душу! Вчера, небось, опять гуляла?.. — забросил опер пробный камешек, надеясь выудить побольше информации, хотя из опроса соседей Курочкиной уже знал, что вчерашний день в комнате Альбины было на удивление тихо.
— Ну и что, — ерепенилась Альбина, наполняясь праведным гневом, — не за твои пью, гуляю. За свои! Честно заработанные!
— Да за какие такие свои, Альбина? — усмехнулся вновь опер откровенно язвительно. — Не смеши мои милицейские сапоги! А то у них от хохота подошвы отлетят. Ты только на свои ручонки шаловливые посмотри! — При последних словах он сноровисто схватил правую руку Альбины, — такие ручки… — посмотрел внимательно на обратную сторону ладони, на костяшки пальцев, потом на лицо Курочкиной, — за всю твою недолгую жизнь ничего тяжелее тюбика губной помады… да мужского прибора, которым не бреются, а детей делают, не поднимали, не держали.
— А что это ты, мент, меня, как цыган лошадь, рассматриваешь? — задала Альбина уже довольно спокойным тоном, хотя и с прежней наглецой уличной девицы, вопрос, наконец, сообразив, что не ради праздного любопытства старший опер разглядывает ее комнатушку да и ее саму столь пристально. — Часом, не жениться на мне вздумал? — пошутила вульгарно. — Так знай, что я с ментом на одном поле ср… не сяду, не то что замуж за него идти. Не люблю вашего брата.
Произведя визуальный осмотр помещения и самой хозяйки, не зря же он так внимательно ручку и личико Альбины разглядывал, пытаясь найти свежие ссадины и кровоподтеки, сопоставив информацию, полученную от соседей с поведением Курочкиной, опер убедился, что Курочкина, возможно, непосредственного отношения к смерти «брюнетки» не имеет. Следовательно, стоило менять тактику игры.
